К концу третьего месяца, по-видимому, опять наступило перемирие, но теперь уже никто не принимал мирные переговоры всерьез. Уже пять дней не поступало сообщений об убийствах. Общее число убитых к тому времени достигло восьмидесяти трех, еще несколько человек было ранено, четверо сидели в тюрьме и еще двое пропали без вести. Обе банды понесли почти равные потери. Было убито сорок человек у Бейера, сорок три у Роскау, и в каждой шайке по одному человеку пропало без вести.
Однажды ночью Финни и Маттера, как обычно, объезжали наиболее беспокойные улицы в обыкновенной гражданской машине. Но эта ночь стала для них особенной, потому что они наконец поймали человека в белых перчатках.
Заметил его первым Маттера. Он увидел, что кто-то сидит в машине с потушенными фарами и включенным мотором. Он было подумал, что там целуются какие-нибудь юнцы, но в машине был только один человек, и вдобавок он что-то делал. Поэтому Маттера медленно подъехал поближе и тоже выключил фары.
Низенький человек в машине наконец разогнулся. Он открыл дверцу, вышел и обнаружил, что перед ним стоят Финни и Маттера с пистолетами в руках.
— Боже мой, — сказал низенький.
Финни прошел за его спиной в машину и осмотрел ее.
— Чистая работа, — сказал он. — Он прикрутил пистолет к рулевой колонке, а к спусковому крючку протянул проволочку и соединил ее со стартером. Вы даете газ, и пистолет стреляет вам прямо в грудь. Я читал, что так делают в Техасе. Профессионально сделано.
Маттера взглянул на низенького и покачал головой.
— Ну и профессионал! Старая коротышка в очках. Чья это машина, приятель?
— Ушастого Кэрредина, — сказал низенький.
— Это из банды Роскау, — сказал Финни.
— Так ты работаешь на Барри Бейера, друг?
У низенького отвалилась челюсть.
— Господи, нет, конечно, — сказал он. Голос у него был высокий и пронзительный.
— А на кого же?
— На Эбердинскую фармацевтическую компанию, — сказал низенький. — Я у них химик.
— Ты у них кто?
Низенький снял перчатки и грустно повертел их в руках.
— Видно, так не пойдет, — сказал он печально. — Наверно, мне придется вам все рассказать, да?
Финни согласился, что это неплохая мысль. Низенький предложил, чтобы они сели в машину полицейских. Так они и сделали.
— Меня зовут Эдвард Фитч, — сказал низенький. — Вы, конечно, не могли обо мне слышать, но имя моего сына вам могло быть знакомо. Его звали Ричард Фитч. Я его звал Дик, потому что Рич Фитч не звучит. Я думаю, что вы согласитесь, что Дик Фитч звучит лучше.
— К делу, — сказал Маттера.
— Так вам ничего не говорит это имя? — спросил м-р Фитч.
Нет, оно им ничего не говорило.
— Он покончил с собой в августе, — сказал м-р Фитч. — Повесился на шнуре от электрической бритвы. Между прочим, я ему сам эту бритву подарил. На день рождения, давно, несколько лет назад.
— Теперь я припоминаю, — сказал Финни.
— В то время я не знал, почему он покончил с собой, — продолжал м-р Фитч. — А затем мне стало известно, что он проиграл фантастическую сумму денег в азартные игры.
— «Фантастическую»! — повторил Финни, закашлявшись в восторге: он услышал новое слово.
— Да-да, — сказал м-р Фитч. — Не менее пяти тысяч долларов, если не ошибаюсь. Денег у него не было. Он попытался их достать, но, по-видимому, сумма возрастала день за днем. Проценты, если можно так выразиться.
— «Если можно так выразиться», — как эхо, повторил Финни.
— Он чувствовал, что положение стало безнадежным. Он ошибался, но в его возрасте извинительно так преувеличивать. — М-р Фитч сделал многозначительную паузу. — Человека, которому он задолжал, — сказал он, — и который требовал чудовищные проценты, и который выиграл эти деньги в нечестной игре, звали Томас М. Кэррол.
У Финни отвалилась челюсть.
Маттера сказал:
— Вы имеете в виду «Везучего Тома»?
— Да, — сказал м-р Фитч. Некоторое время он молчал. Затем он робко поднял голову и выдавил из себя слабую улыбку. — Чем больше я узнавал об этом человеке, тем яснее мне становилось, что никаких законных средств отдать его под суд не существует. И мне стало ясно, что я должен его убить. И поэтому я...
— Вы убили «Везучего Тома»?
— Да, я...
— Шесть пуль. В затылок.
— Я хотел, чтобы это приняли за дело рук профессионала, — сказал м-р Фитч. — Я чувствовал, что мне лучше все же не попадаться.