— Ну, да, в номере. Если честно, я вообще не понимаю, почему ты назначила встречу в таком неудобном месте. Я оставил машину недалеко.
Все эти люди, кричащие и мелькающие перед глазами мешают сосредоточиться. Кристиан в чём-то прав, это место не совсем подходит для такого разговора, но ведь так безопасней.
— Нет, это будет лишним.
— Ана, почему ты так разговариваешь со мной?
— Господи, да неужели ты не понимаешь? После всего, что было, мне сложно даже находиться рядом с тобой.
Он останавливается и во все глаза смотрит на меня. Я тоже сбавляю шаг.
— И что ты намерена ответить на моё предложение? — спрашивает Кристиан, после небольшой паузы.
Кажется, он видит меня насквозь, и в его глазах такая боль, что мне не хватает воздуха. Неужели, я до сих пор люблю его?.. Но ведь любовь не может причинять столько боли.
Внезапный смех компании неподалёку вырывает меня из мира, где только я и Кристиан.
— Не могу здесь говорить, — непонятно кому, говорю я и нервно заправляю прядь волос за ухо.
— Пойдём, — равнодушно кивает Грей.
Это звучит, как приказ. Я словно та Анастейша, та самая девочка с косичками, хватаю его руку и еле поспеваю за размашистым шагом.
Мы быстро доходим до машины и садимся. Проходит пару минут прежде, чем я решаюсь что-либо сказать. В салоне тихо, и поэтому наше дыхание кажется очень громким.
— Кристиан, я не хочу, чтобы ты тешил себя надеждами и поэтому… я не выйду за тебя.
Всё, сказала. Действительно сказала… теперь всё кончено.
— Почему? — шепчет он. — Зачем?.. Ты меня любишь?
— Кристиан, не надо, — я качаю головой, словно это поможет заглушить его слова.
— Ответь, — умоляет он и дёргается ко мне.
Я сглатываю, не в силах пошевелиться. В машине мы одни, как в космосе, а мне по-прежнему тяжело.
— Люблю… Но это ничего не меняет… — я не успеваю договорить, как он наклоняется и целует меня.
Причём так странно и не похоже на Грея. Сначала я не могу даже пошевелиться от неожиданности, а потом прихожу в себя и пытаюсь его оттолкнуть. Но всё тщетно. Его руки, словно силки, сковывают меня и становится тяжело дышать. Это какое-то наваждение.
Наконец, я поддаюсь вперёд и отвечаю на поцелуй. Губы Кристиана настолько горячие, что, кажется, раскалены до тысячи градусов, наполнены страстью и… болью?
Будь, что будет! Это последняя наша встреча. Я тяну его за волосы, ощущая их мягкость и шелковистость. Как я скучала по этим волосам и по запаху Кристиана. Я, как Икар, лечу стремительно вверх, не думая о том, что в любую секунду могу не удержаться и упасть.
Неожиданно он наклоняет меня через сиденье так, что мы оказываемся сзади. Его руки беспорядочно рыщут по моему телу, расстёгивая всё, что можно расстегнуть, а губы оставляют горячие поцелуи на коже. Из меня вырывается стон. Как можно отказаться от этого? Жизнь подарила мне Грея, а я отвергаю…
Я резким движение снимаю его рубашку-поло. Из-за нехватки места постоянно ударяюсь об что-нибудь и, готова поспорить, завтра у меня будут огромные синяки. Но это всё завтра. А сегодня мы становимся одним целым и сливаемся в безумной и пылкой схватке страсти на обломках разбитой любви.
***
Я стою в большом, почти пустом зале и уговариваю маму не плакать. Боб успокаивающе гладит её по голове, оглядывая проходящих мимо людей. Она разрыдалась прямо в аэропорту, хотя всю дорогу казалась счастливой, и от этого мне становится ещё более грустно.
— Ну хватит, мы скоро увидимся, — я целую её в лоб. Боб нехотя отстраняется.
— Моя Ана, моя доченька, — мама крепко обнимает меня и начинает плакать ещё больше.
— Карла, если ты не перестанешь, Анастейше придётся сушить футболку прямо в самолёте, — шутит Боб, пытаясь разрядить атмосферу.
— Простите, простите меня, — отстраняется она и пытается успокоиться, но ничего не выходит.
— Не забудь позвонить, когда приедешь, — шмыгает носом мама.
— Конечно.
Объявляют посадку на рейс «Джорджиа — Сиэтл», и я невольно вздрагиваю.
— Иди сюда, — шепчет мама. Потом Боб неловко похлопывает меня по плечу. Он до сих пор не привык к отношениям «отчим-дочь», да и огромное расстояние не способствуют их улучшению. Я увижу их ещё, но это будет не скоро.
— Я люблю тебя, детка.
— Я тоже тебя люблю, мам. Пока.
Я иду вперёд, потом оборачиваюсь через плечо и машу им рукой.
Ну, вот и всё. Закончился мой отпуск в Джорджии, и я должна вернуться в Сиэтл с чистой головой и… сердцем.
Когда самолёт взлетает, я собираюсь поспать, но, как назло, сна ни в одном в глазу. Только воспоминания лезут в голову.
— Ты уходишь? — выскакивает из машины Кристиан без обуви и рубашки.
Вот чёрт, он же спал, я была уверена в этом. Солнце играет с его голым торсом.
— Я всё тебе уже сказала. Давай расстанемся сейчас и больше не будем мучить друг друга.
— После того, что только что было? Ты действительно готова вот так просто уйти? Бросить меня? — потерянные серые глаза действуют на меня, как удар по голове, и я начинаю тупо пялиться на асфальт.
Кажется, не получится всё так легко сделать. Я надеялась незаметно ускользнуть.
Уже стемнело и на улицах почти никого нет.
— Это было последний раз. Я попрощалась с тобой.
— Попрощалась… — вторит Грей, непроизвольно кривясь.
Да, жестоко — осознавать, что тебя только что использовали. Но это война, и я должна выиграть. А на войне, как говорится, все способы хороши.
— Ты должен забыть обо мне и не надо нам видеться. Прошу тебя, если остались хоть какие-то тёплые чувства ко мне. Никогда, понимаешь? Пожалуйста…
Я трясу головой и мысленно ругаюсь за слабость. Проводница предлагает шампанское как нельзя кстати. Больно вспоминать, но всё позади. Теперь я буду жить так, как жила до него. Только бы вспомнить как. Такое чувство, что без Грея жизни то и не было.
Конечно, одна часть меня не вернётся. Она осталась там, на стоянке, подбирать разбитое сердце. Я всё сделала правильно. Но отчего так больно?
***
Такси подъезжает в моему дому, и я быстро расплачиваюсь. Погода на удивление хорошая. Я выхожу из машины и вижу человека у моего дома. Это ещё кто?
Подхожу ближе и узнаю незнакомца — это Кэш. Он сидит у меня на пороге, опираясь руками о колени. Странная картина. Стук обуви заставляет его поднять голову.
— Ана, — радостно выдыхает Кэш, словно не веря своим глазам и тут же вскакивает.
— Кэш, — без энтузиазма говорю я. — Ты что, караулил меня все эти дни?
— Нет, мне твоя мама сказала, что ты прилетаешь сегодня.
Мама? Каким образом?
— Ты оставила свой мобильный у неё, и когда я звонил в раз десятый она ответила. Кстати, Карла довольно милая, — он весело подмигивает, видя моё недоумение.
Они и познакомиться успели? Ну, мама, спасибо, я с тобой разберусь!
— Что она ещё успела тебе разболтать? — я зло сверкаю глазами.
— Да ничего особенного. Можно зайти?
— После того, как ты полдня просидел здесь? Конечно нет! — я не сдерживаю язвительного тона.
— Ты себе не изменяешь, — весело подмечает он.
Как ему всегда удаётся быть таким жизнерадостным? Создаётся впечатление, что у меня одной на целой планете ежедневные проблемы.
«А ты — себе, — так и хочется сказать мне. — Такой же наглый».
Я открываю дверь и запускаю своего гостя.
— Так ты теперь свободна?
— Что? — я резко останавливаясь, отчего Кэш чуть не налетает на меня.
— Ну, в плане отношений. Я рад, что этот кретин больше не будет маячить у меня и тебя перед глазами.
— Тебе и это мама сказала? — я чувствую подкатывающую волну ярости. Непонятно, на кого больше: на Кэша или на мою мать.
— Ну, да.
Чёрт возьми! Я её точно убью. Вот прямо сейчас возьму билет обратно. Ну, погоди же!
— Кэш, не твоё дело. Даже если свободна — к тебе это не относится.