– Сейчас спущусь, мам. Две минуты.
– Окей.
3
Не желаю с ним в одном доме находиться!
– Мариш…
Дыхание Никиты окатывает горячей волной шею. Ладони нетерпеливо скользят с живота на грудь. Эрекция вжимается в ягодицы. Я мгновенно дрожать начинаю. Только не от возбуждения, как случилось чуть ранее, при встрече с проклятым дьяволом Даниилом Шатохиным. Все, что я чувствую сейчас – это уже привычный, но все такой же разрушительный панический ужас.
Чудовище проснулось.
Прикрывая веки, рвано хватаю воздух. Грудь на подъеме раздувает настолько, что ребрам больно. Секунда, две, три… Сдаваясь зарождающейся истерике, резко распахиваю глаза, только чтобы грубо сбросить руки Никиты со своего тела и стремительно уйти в сторону. У качелей замираю, хотя охота двинуться дальше. И бежать, бежать, бежать… Пока силы не иссякнут.
– Прости… – извиняется Орос раньше, чем мне удается выровнять дыхание.
По лицу моему, конечно же, все понимает. Он не может не понять. И все равно продолжает лезть! В такие моменты мой страх больше агрессивный. За одно лишь сексуальное желание, которое он, несомненно, ко мне испытывает, мне хочется наброситься на него и разорвать на куски.
– Прости, – повторяет, как мне кажется, слегка растерянно. – Кроет от тебя, малыш. Голову теряю. Очень тяжело сдерживаться, когда ты рядом и такая красивая, – оправдываясь, смягчает слова улыбкой.
Мне неприятно это слушать. Заставляю себя молчать, с одной надеждой, что когда-то привыкну. Но благодарность за спасение день за днем утихает, а раздражение, напротив, растет.
Чувствую себя от этого отвратительно.
Прибегая к экстренным методам, вспоминаю все, что ощущала, лежа на пыльной и неописуемо твердой мостовой, пока те пьяные твари лезли в меня пальцами. На кадре, когда один из них перешел к главному акту адового развлечения и попытался всунуть в меня член, захлебываюсь самыми тяжелыми эмоциями. К счастью, сразу за ними меня, будто ливнем в жару, накрывает облегчением – момент появления Никиты и его друга, из-за которого он тогда и задержался.
Психотерапевт говорит, что искать виноватых не стоит. Все произошедшее – просто роковое стечение обстоятельств. Задумываться о том, что было бы, действуй кто-то из нас иначе – дополнительный стресс для психики.
Я стараюсь принимать произошедшее и благодарить Вселенную за то, что все закончилось более-менее благополучно. Пьяные утырки сбежали, Никита помог подняться, его друг завернул меня в плед и подвез нас к Оросу домой. Там я, пребывая в каком-то непроходимом шоке, привела себя в порядок, выпила чашку чая, согрелась… А потом уже расплакалась.
Разрывающие мою душу эмоции были такими разными, такими сильными, такими сокрушительными… Убийственными. Да, в ту ночь я раз за разом умирала. Казалось, все плохое, что только могло случиться со мной – случилось.
Разбилось мое сердце. Раскололась душа. Разорвалось тело.
Никита меня очень поддержал тогда. Я не хотела делиться с семьей. Ни с кем не хотела. Чувствовала себя грязной и оскверненной. Как я могла вывалить все эти чувства на маму, которая меньше года назад перенесла операцию и лечение в онкодиспансере? Как могла признаться брату, если со стопроцентной уверенностью знала, что он бы их всех нашел и убил? Как могла сказать папе, для которого я до сих пор являюсь чистым солнышком, неподражаемой звездочкой, непобедимой чемпионкой?
Они бы тоже изменились. Стали бы смотреть на меня иначе. Не с радостью и не с восхищением. А с болью, грустью и жалостью.
Как бы я с этим справилась?
Я пережила свою внутреннюю трансформацию. Но внешняя меня бы уничтожила. Поэтому единственным человеком, с кем я могла поделиться переживаниями, оставался Никита.
Мы сблизились. Я зачем-то стала всем рассказывать, что все прям очень серьезно, и мы скоро поженимся. Но, увы, не могла даже раздеться перед Оросом. Та ужасная ночь была единственным разом, когда он видел меня голой. Я стремилась стереть со своего тела грязь насильственных прикосновений, но с Никитой этого сделать не могла.
Я делала то, что обычно. Тренировалась, занималась по расписанию вокалом, готовилась к танцевальному фестивалю. Вот на репетициях к последнему со мной и начало твориться что-то странное. Все, что раньше исполняла влет, вдруг стало даваться с трудом. Я будто ослабла физически и сколько бы не тренировалась, силовые показатели восстановить никак не получалось.
Я падала, падала, падала… Бесконечное количество раз.