- Не надо, - тихо прошептала она.
- Чего не надо? - нахмуривается Гриз, медленно приближаясь.
- Пожалуйста, я же… - вздергивает она подбородок, наконец-то встречаясь с ним взглядом.
…Ты же? Ну да, ты же! Ты же у нас хозяйка. Ты же у нас графиня Адьярашер. Давай, расскажи, как ты такой мусор безродный возвела в графы. Как жизнь спасла и как он теперь тебе премного обязан. Должен быть дико благодарен и во всём любезен. Давай, расскажи!..
Но вместо всего это Гриз слышит лишь очередное жалобное “пожалуйста”. Совсем тихое, отчаянное. И она вновь прячет взгляд. В сторону, прочь. Мимолётно смахнув проступившие слёзы. Чуть вздрагивая и едва заметно отстраняясь, когда он подходит близко.
- Пей, - и его кубок с вином прижимается к её губам.
Его левая рука скользит по волосам. Зарывается в них. Сжимает. Тянет вниз, заставляя запрокинуть голову.
- Пей! - повторяет он громче, и практически насильно вливает в неё вино.
Давится. Задыхается. Пытается оттолкнуть его. Он чуть отступает. Ослабляет хватку, наслаждаясь тем, как волосы струятся между его пальцев. Как разлетаются в разные стороны шпильки. Смотрит, как она закашлявшись, восстанавливает дыхание.
- Ещё, - просто протягивает ей кубок.
В этот раз она принимает его. Робко. Нерешительно. Обхватывает двумя трясущимися руками и делает несколько небольших глотков. И что вот ему делать с ней. С его женой.
Остатки вина Гриз допивает сам и кубок летит в стену. Звонко. Громко. И поцелуй, такой терпкий и с кислинкой, выходит не таким. Каким-то неловким. Неожиданным. Конечно же, она не умеет целоваться, но Гриз-то не мальчик. И всё же. Смешно даже. Нелепо. А она даже не попыталась его оттолкнуть, сопротивляться как-то.И правильно! Какой в этом смысл? Никакого! Здесь и сейчас, малышка, ты будешь моей.
И губы требуют большего. Ещё. Ниже. Обжигая горячим дыханием. Если бы ещё не этот воротник платья. Платье. Оно лишние, несомненно лишнее! И кинжал с легкостью, под треск и её вскрик, разрезает шнуровку. Долой корсет. Всю эту роскошь. Платья. Юбки. Быстро и решительно он срывает всё, избавляясь от лишнего. Хотя не всё, вот эти дивные кружевные панталоны он, пожалуй, пока оставит. Очаровательны. Залюбовавшись на мгновение, он пальцем поддевает их, но отступает, принимаясь за своё облачение. О, как же долго этого он ждал! И скомкав в угол!
Ну что малышка, мы на чём остановились? И ближе, наступая. Почти соприкасаясь кожей. Дрожишь? Не бойся, я сейчас тебя согрею. Почти касаясь, лёгкими движениями. Очерчивая контуры фигуры. Изгибы, впадинки. Что замерла? Не представляешь, куда пристроить руки? Смешная! Взгляни же на меня. Взгляни, малышка - я хорош. И ты моя. Сейчас ей станешь.
И мир летит и тонет. Кровать, раскрыв объятья, приглашает. Ловит. И в жаре страсти поцелуи. По шее, этой милой тонкой шее. Ключицы, плечи, вверх по вене, запястья, пальцы. Не боись, я буду нежен, обещаю. И аккуратно грудь сжимая, поглаживая и приподнимая. Ты смотришь? Правильно, смотри. Моё почувствуй наслажденье, ему отдайся, подчинись. Моих почувствуй жар ладоней. Давай же, ну, навстречу к ним прогнись. И вновь дорожкой поцелуев. По животу. Вбирая дрожь и напряжение. И боже, эти панталоны, какая прелесть, но пора. Вот так вот медленно снимая и продолжая целовать. Оглаживая и лаская. Ты хороша малышка, хороша. Но и штаны долой, терпеть уже нет мочи. Стыдишься и глаза отводишь. Ну что ты, глупая, смотри! Смотри, сколь сильно я тебя желаю.
И маслом щедро смазав член, рука коснулась лепестков. Поглаживая. Раздвигая. И с лёгкостью скользнули пальцы внутрь, испуганный срывая тихий вскрик. Там тоже надо смазать, дорогая, ты ножки не сжимай, ты шире их раздвинь. Вот так вот, умничка. И большой палец ленно клитор теребит, пока уста соски терзают. И лёгкий стон того гляди уж прозвучит в дыхании тяжелом растворяясь.
Но хватит! И в последний раз погладив, рука спешит приставить член. Головкою вплотную обтираясь. Последние мгновения предвкушения. Волнительного, сладостного - уммммм. И прогибаясь судорожно в спине и пальцами сжимая простынь.Давай же милая, впусти. И милосердно отступая, но лишь затем, чтобы вновь, объятья теплой плоти раздвигая, проникнуть глубже. Раз за разом повторяя. Неспешно, аккуратно, наблюдая. За трепетом ресниц. Дыханием рваным ритмом. За облегченьем и отблесками боли меняющимися в такт. За тем, как бьётся жизнь под ним и в его власти. Но сил уж больше нет - весь до конца проник.
И замирает, нависая. Деля одно дыхание на двоих. И воздухом одним вдыхая. Ну что, малышка, чувствуешь меня внутри? Конечно, чувствуешь - и как? Так непривычно, потерпи. Сейчас всё будет, подожди. И покидая сладки лона, почти, совсем, не до конца. Теперь же, милая, стони. И с силой, мощно, до упора. Толчок. И вскрик в глухой ночи. Второй такой же, третий, пятый. Ну что же, губы закусив, ты мечешься, сминая простынь. Так вырваться скорей спешишь. Могу помедленнее, право, спокойней. Ну же, отдышись. И мягче, так тягуче вяло, а после вновь - стони, стони. Назад, вперед, быстрее, резче. И сердце рвётся из груди. Уже почти, совсем немного. Назад, вперед, хлопки, хлопки. И содрогнувшись замирает. Лбом упирается в плечо. Член семя внутрь изливает, пульсирует - как хорошо. Губами кислород хватая и сглатывая тяжело. И поцелуем губ касаясь - ну что же, сладкая, ещё?
***
Гриз развалился на кровати и смотрел в потолок. Вот сейчас ему было хорошо. Чертовски хорошо. Даже и добавить было нечего. Разве что капельку вина и яблок. Но чуть-чуть позже. Шевелиться вообще не хотелось. Эта приятная усталость настойчиво придавливала к кровати. Наверное, он бы лежал так вечность, но девушка зашевелилась. Присела, одеяло, вон, на согнутые в коленях ноги натянула. Прижалась к ним. Гриз кинул взгляд на такую соблазнительную оголённую спину. И ведь дотянется же, да? Да! Дотянулся. Девушка вздрогнула, слегка прогнулась от его прикосновения. Но как и раньше - только замерла, не предпринимая никаких попыток. Хм. Всё же вино!
- Тебе налить вина? - спрашивает Гриз, подскакивая с кровати за бутылкой.
Но его вновь встречает такая родная тишина. Лишь следит внимательно за его движениями. И вот сейчас это начинает несколько раздражать.
- Будем считать, что не хочешь, - выискивая, в какой угол улетел кубок.
Можно, конечно, и из горла. А хотя не, вот и кубок нашелся. Даже не помялся - хорош!
- Ну что, графиня, как Вам Ваша первая брачная ночь? - и делая первый глоток, он поворачивается к своей собеседнице.
Молчалива, недвижима, безэмоциональна - не жена, а мечта. Придушить и всё отрицать.
- Я так понимаю, ты в таком восторге, что и слов нет. Хм. А по мне, могло бы быть и лучше. Несомненно. Как думаешь?
Никак…
- Так как там тебя звали? Ми… Мири? Ну точно! Мири!
И это оскорбление. Страшное. Никто из аристократов не потерпит, чтобы его имя сокращали. Особенно так, особенно такие, как Гриз. Но интересно же. Смотрит, слегка улыбаясь. Но и в очередной раз смотреть не на что. Ничего. Ни жеста, ни тени во взгляде. Лишь всё так же смотрит в самую душу. Серьезно? Совсем ничего? Даже ни капельки возмущения?! Пожалуй, настолько ничтожным и незначительным Гриз ещё никогда себя не чувствовал.
- Ну да, Мири… знаешь, Мири,в данную минуту, меня очень сильно раздражает твоё молчание. Ты уверена, что хочешь меня раздражать?
- Нет, - скорее читает по губам, нежели слышит.
- Уже лучше.
- Я… - её голос звучал тихо и неуверенно, - Я приношу свои глубочайшие извинения, что не оправдала Ваших надежд этой ночью, а так же за то, что задела Вас своим молчанием.
Да ладно! Гриз аж чуть вином не подавился от подобного. А она тем временем продолжила.
- Прошу принять мои заверения, что у меня и в мыслях не было как бы то ни было оскорбить Вашу честь и достоинство и если невольно получилось…
- Прекрати! - зло произнёс он.
Девушка тут же оборвалась на полуслове. Хлопнула губками в воздухе пару раз, будто хотела ещё что-то сказать, но так и не решилась. Замерла. Сидит напряженная. Сжимает ручками простынь. Не шевелится. И опять смотрит в никуда. Уставилась в пол и взгляд не отрывает.