Выбрать главу

— Лазарус, вы можете стать женщиной.

— Что?

* * *

По-моему, мне не доводилось еще видеть старейшего таким изумленным. (Я тоже удивился, но все-таки предложение предназначалось не мне.)

Помолчав, Лазарус сказал:

— Минерва, я не совсем понимаю. Хирурги способны сделать псевдосамку из недоразвитого самца. Это делается уже две тысячи лет. Но меня подобные извращения не прельщают. Плохо ли, хорошо ли — но я мужчина… самец. Наверное, каждому человеку было бы интересно ощутить себя персоной другого пола. Но никакие пластические операции и гормональное лечение не в состоянии достичь здесь эффекта — эти уроды не способны размножаться.

— Я говорю не об уродах, Лазарус. Я говорю о подлинной перемене пола.

— Мм-м… Ты напомнила мне один случай, о котором я уже почти позабыл.

Не уверен даже, что это истина. Это случилось с одним мужчиной году в 2000 от Рождества Христова. Позже быть не могло, потому что он долго не протянул. Его мозг пересадили в женское тело, смерть наступила в результате отторжения чуждых тканей.

— Лазарус, это неопасно, все можно сделать на вашем собственном клоне.

— Бескровный метод все же получше. Продолжай.

— Лазарус, методика опробована на животных. Наилучшие результаты получены, когда из самца делали самку. Для клонирования берется одна клетка. Перед началом процесса удаляется Y-хромосома и подсаживается Х-хромосома из второй клетки той же самой зиготы. Получаем ту же самую наследственность, но Y-хромосомы нет, а Х-хромосома удвоена. Модифицированную клетку клонируют. Получаем истинную женскую клонозиготу, полученную из мужского организма.

— Здесь, должно быть, что-то не так, — хмурясь проговорил Лазарус.

— Возможно, Лазарус. Но метод работает. В этом здании находятся несколько модифицированных самок; собаки, кошки, свинья, другие животные, большинство из них размножаются вполне успешно… Кроме тех случаев, когда случка, скажем, модифицированной суки проводится с тем самым кобелем, от которого была взята исходная клетка. В этом случае возможны уродства, гибель потомства из-за усиления отрицательных рецессивных…

— Я думаю, что так и должно быть!

— Конечно, этого нельзя избежать. Но при нормальном размножении вырождение отсутствует, о чем свидетельствуют семьдесят три поколения совершенно нормальных хомяков, полученных от такой самки. К местной фауне методика не приспособлена, их наследственность радикально отличается от нашей.

— Плевать на местных животных — а как насчет мужчин?

— Лазарус, я имела возможность ознакомиться только с данными, официально публикуемыми реювенализационной клиникой. Существующая литература намекает на проблемы, возникающие на последней стадии — когда женская клонозигота наделяется памятью и опытом, «личностью», если угодно, породившего ее мужчины. Во-первых, существует вопрос — умерщвлять его или нет, но это не одна проблема. Впрочем, я не могу сказать ничего определенного, исследования прекращены.

Лазарус обернулся ко мне.

— Айра, как ты это допускаешь? Разве можно прекращать исследования?

— Лазарус, это не мое дело. И я не знал о таких работах. Проверим.

Я обернулся к администратору реювенализационного отделения, на галакте объяснил ей, о чем идет речь, и спросил, какие успехи были достигнуты в опытах с людьми.

Назад я повернулся уже с горящими ушами. Стоило мне только упомянуть людей, как она резко осадила меня, словно я сказал что-то непристойное, и заявила, что подобные эксперименты запрещены.

Я перевел ее ответ. Лазарус кивнул.

— Я все понял по лицу девочки. Ясно было, что ответ отрицательный. Хорошо, Минерва, пусть так и будет. Не хочу даже пробовать на себе эту хромосомную хирургию — а то явятся с перочинным ножиком…

— Быть может, это еще не конец, — объявила Минерва. — Айра, ты не обратил внимание на слова Иштар. Она сказала, что исследования были запрещены, а это значит, что они не проводились. Я только что выполнила самый тщательный семантический анализ опубликованных в литературе сведений по идентификации правды и вымысла. И могу с уверенностью утверждать, что и после запрета проводились самые тщательные опыты с людьми. Вы хотите получить эту информацию, сэр? Не сомневаюсь, что смогу мгновенно парализовать их компьютер, чтобы избежать стирания информации в случае, если он снабжен защитной программой.

— Не будем торопиться, — сказал Лазарус. — Вполне возможно, что есть достаточно веские причины скрывать эту информацию. Безусловно, эти ребята осведомлены в подобных вопросах. Но я не имею желания записываться в морские свинки. Так что кидай и это в печку, Минерва. Айра, сомневаюсь, что останусь самим собой без моей Y-хромосомы. Если даже забыть об этих веселеньких намеках относительно наделения личностью и умерщвления самца. Меня то есть.

— Лазарус…

— Да, Минерва?

— Опубликованные сведения позволяют утверждать, что этим методом можно воспользоваться для создания вашей сестры-близнеца, идентичной во всем, кроме пола. Плод подсаживается матери, никакого ускорения созревания — мозг должен развиваться нормально. Может быть, это окажется для вас новым и интересным? Следить за ростом самого себя в облике женщины, Лазулины Лонг, если хотите… Вашего второго «я» в женском обличье.

— Ах… — И Лазарус умолк.

— Дедушка, — бесстрастно произнес я, — полагаю, я уже выиграл наше второе пари. Вот вам нечто новое и интересное.

— Утихомирься! Вы не можете этого сделать, вы не умеете! И я тоже. А у директора этого сумасшедшего дома, похоже, еще остались некоторые моральные принципы, запрещающие…

— В этом нельзя быть уверенным заранее. Вмешательство, в общем, простое, так что…

— Не такое уж простое. Кстати, у меня тоже могут быть некоторые моральные принципы. Интересно будет лишь, если торчать возле нее и наблюдать… глядишь, свихнусь еще, пытаясь воспитать из нее нечто вроде себя самого. Жуткая участь для бедной девочки! Или попытаться получить нечто хорошее из урожденной сквернавки. У меня нет права ни на то, ни на другое, ведь она — живой человек, а не моя игрушка. К тому же мне придется стать отцом-одиночкой. Я уже пытался в одиночку воспитать дочь — по отношению к девочке это несправедливо.

— Лазарус, вы изобретаете возражения. Уверяю вас, Иштар охотно согласится стать эрзац-матерью или матерью приемной. В особенности, если вы пообещаете ей сына. Спросить у нее?

— Вот что, сынок, прикрой-ка дверцу в свою мышеловку. Минерва, поставь там знак вопроса, — не хочу торопиться с делом, касающимся другого человека, в особенности еще не рожденного. Айра, напомни, чтобы я рассказал тебе о близнецах, которые не были друг другу родственниками.

— Этого не может быть. Но вы пытаетесь сменить тему разговора.

— Совершенно верно. Минерва, детка, что у тебя найдется еще?

— Лазарус, у меня есть еще одна программа — она не опасна и с вероятностью, равной единице, предоставит вам нечто новое и неиспытанное.

— Слушаю.

— Это анабиоз…

— И что же в нем нового? Его стали применять, когда я еще был совсем мальчишкой… двухсотлетним. Им пользовались еще на «Нью Фронтирс». Но и тогда он привлекал меня не более, чем теперь.

— …в качестве средства путешествия во времени. Если предположить, что за хлет разовьется нечто новое — а в этом можно не сомневаться, если обратиться к истории человечества, — то вам остается лишь выбрать, за сколько лет, по вашему мнению, мир обретет подходящую вам новизну. За сотню, или за тысячу, или за десять тысяч… сколько угодно. Останутся только детали.

— Ничего себе детали — я буду спать, не имея возможности защитить себя.

— Но, Лазарус, вы можете не воспользоваться гибернацией до тех пор, пока вас не удовлетворит техническое обеспечение. Сотня лет, безусловно, никаких сложностей не создает. В случае тысячи лет — особых проблем не предвидится. Для десяти тысячелетий я спроектирую искусственный планетоид, оснащенный на случай необходимости всеми средствами автоматического оживления.