Здесь пел Совков, читали здесь стихи поэты,
Артистки драмы исполняли здесь куплеты,
И представитель металлургов Запорожья
Здесь получил плохое прозвище Таксист.
Ах, дом Аркаши, будто он на косогоре,
И семь ветров и семь времен в его просторе.
В нем было счастье, в нем бывало наше горе,
За то советским людям этот дом и мил.
А что касается меня, скажу вам прямо:
Мне так мила прошедших судеб панорама…
Я ухожу, поправив белую панаму,
С любимой песнею Аркадия в душе:
(За то нам юность дана…).
«Ты представь, что при ветре свистящем…»
Памяти Геннадия Васильева
Ты представь, что при ветре свистящем
На земле тишина, тишина.
Ты представь себя в бездну летящим,
У которой ни края, ни дна.
Отгреметь в раскатах ледохода,
Наделить скворечники теплом
И навек растаять в час восхода,
Как снежинка тает над костром.
Не в горах, не в снегах нас разыщут,
Нас разыщут в напевах зари.
Перед тем, как уехать, дружище,
Всех друзей за столом собери.
Уж не спеть ни в шутку, ни серьезно,
Не будить гитарой острова.
Очень поздно, понимаешь, поздно
К нам приходят нужные слова.
Все на свете когда-то воскреснет,
Разгорится костер, как салют,
И тобою любимые песни
У костра твоего запоют.
Отгреметь в раскатах ледохода,
Наделить скворечники теплом
И навек растаять в час восхода,
Как снежинка тает над костром.
«Мы шли высокою горою…»
Мы шли высокою горою.
Жара сгущалась, как туман.
Нас было с Лехой ровно трое,
Конечно, третьим был Аркан.
Аркаша вышел из народу,
Но от народу убежал,
Но вместе с тем простую воду
Аркадий очень уважал.
Орел кружился над долиной,
Нас не спугнул его полет,
И над обос…й вершиной
Аркан как памятник встает.
Он очень кратко выражаться
Среди ракетчиков привык —
Сказал он: «Будет называться
Вершина эта Пик Садык».
Мы сразу вспомнили Татьяну
И наших жен, что ей под стать,
В которых нет совсем изъяну,
Характер если не считать.
Но, теме той не дав движенья,
Он к теме перешел иной,
Сказал: «Все ваши восхожденья
Перед ракетами — г…о!»
Дымилась, падая, ракета,
А от нее бежал расчет.
Кто хоть однажды видел это,
Тот хрен к ракете подойдет.
Но наш Аркан стоит на страже —
Не важно, трезв он или пьян, —
Поскольку имя его даже
Легко
рифмуется со словом «стакан».
«Он улыбнулся ей в табачном дым…»
Он улыбнулся ей в табачном дыме,
Она согнула щипаную бровь,
И вспыхнула тотчас же между ними
Большая настоящая любовь.
Чтоб жизнь бы протекала без заминки
Под песню «Голубого огонька»,
Принес он ей неновые ботинки
И очень новый томик Маршака.
Они взялись с упорством дилетантов
Осуществлять заветную мечту.
Он сшил себе костюм официантов,
Родители сложились на фату.
Три дня они имели по закону
И делали, что делать надлежит.
Сказал на свадьбе Тюрин, предместкома:
Главой семьи является мужик.
«Кто с утра виноват, тот и днем виноват…»
Кто с утра виноват, тот и днем виноват.
Я виновен еще до рожденья —
Ведь решил моих родичей мудрый сенат,
Что в моем нерожденье — спасенье.
И мамаша пошла в заведенье одно,
Чтоб виновных уменьшилась квота,
Но у них в этот день был как раз выходной…
Так родился я по недосмотру.
С девяти до шести — виноват
И с семи до утра — виноват…
Ах, кому же за это виват,
Что я целую жизнь виноват?