— Сам знаешь, что это ещё мягко сказано.
"И что же это за место, инте…"
А потом Таша поняла — и поёжилась.
"О, ксаш…"
— Знаю, — вздохнул Найж. — Алексас, мы сюда пешим ходом прибыли, как ты понимаешь, так что… где ваши лошади?
— Та вороная и тот мышастый, которые как раз к нам идут… Позволите? — Алексас с усмешкой перехватил Ташу из рук Шерона, застывшего истуканчиком. — Благодарю. Учитель, только вороную не советую…
— Если это так принципиально, мы возьмём твоего, — альв, взметнув плащом, величественно прошествовал мимо остолбеневших людей: господин Риикон сверкал очами вслед на зависть любому василиску.
— Это нечестно, так удирать! Хотя бы надо что-нибудь им…
— Оставить в качестве компенсации? Таша, всех наших средств вместе взятых не хватит, чтобы покрыть ущерб, — Алексас несколько опасливо приблизился к Звёздочке. — А до ближайшей тюрьмы препровождаться у нас нет никакого желания. И вообще… пусть претензии предъявляют его величеству: если бы не он, нас бы тут не было, и его людей — тоже. Найж, не поможешь?
— С удовольствием, — заверил его чародей. Ташу снова куклой передали из рук в руки, чтобы Алексас, награждённый в высшей мере презрительным лошадиными фырком, мог вспрыгнуть в седло — после чего Найж заботливо усадил Ташу перед юношей. Она стиснула зубы, когда машинально напряглась: боль вгрызлась в ногу злобным зверем.
— Тише, тише. Скоро мы с ней разберёмся. Совсем чуть-чуть осталось, — успокоил её Алексас, прижав к себе. — Найж?
— Раскомандовался тут, зелень, — иронично откликнулся чародей, довольно-таки неуклюже влезая на Серогривку и устраиваясь позади альва. Ворота трактира тем не менее послушно распахнулись — на время, необходимое маленькой конной кавалькаде, чтобы выйти на тёмную улицу, но недостаточное, чтобы остальные лошади сообразили, что теперь до свободы ещё ближе, чем кажется.
— А теперь быстрее, — прокомментировал Найж, когда альв лёгким свистом разогнал Серогривку в галоп. Звёздочку и подгонять не пришлось: заметив, что мышастый посмел её опередить, кобылка упрямо прижала уши и рванула иноходью.
— Почему? — спросила Таша.
— Потому что я наложил заклятие, зависящее от удалённости объектов от творца заклятия. Таким образом, заклятие имеет ограниченный радиус воздействия…
Позади послышались яростные вопли.
— …и, собственно, вот он уже и ограничился, — закончил Найж.
Мальчишка-привратник, до сих пор осоловело протиравший глаза, — видимо, угораздило проснуться во время взрыва, — уставился на несущихся коней, прислушался к догоняющим их крикам, покосился на свой арбалет — и, справедливо рассудив, что ворота задержат всадников куда лучше, чем он, бросился наутёк.
Конечно, привратник не мог знать, что двое из этих всадников — маги, но даже если бы знал — скорее всего, только прибавил бы ходу. И поступил бы весьма разумно.
Так же легко и беззвучно, как отворились, мощные дубовые створки Приграничного сомкнулись вслед за беглецами. Когда же они разомкнулись вновь, выпуская взбешённую трактирную компанию — те не различили даже точек в облившем Пустошь ночном мраке.
— Значит, — Альдрем педантично складывал поленья домиком, — она не подчинилась.
— Я был бы разочарован, если бы это случилось, — он скользнул ладонью по воздуху, и фитилёк свечи расцвёл ровной каплей золотистого пламени. — Это было бы слишком просто.
— А дальше… вы всё-таки хотите это сделать?
— У неё и без того достаточно причин меня ненавидеть, чтобы прибавлять к ним ещё одну.
Он откинул крышку зеркальца и стеклянной гранью коснулся пламени. Подержал, нагревая, пока зеркальная гладь не пошла странной рябью, а потом легонько тряхнул.
Серебряная капля, сорвавшись с гребешка волны, пробежавшей по жидкому стеклу, облила шипящий фитиль — и могло почудиться, что он слышит за кромкой реальности сдавленный визг, видит, как тускнут алые щелки глаз, чувствует, как тьма бесследно растворяется в другой тьме…
— Раз, — сказал он, всматриваясь в белый свечной дымок: под его взглядом тот вился змеевидными спиралями, кружился, менял форму, складываясь во что-то…
Глядя в зыбкие очертания крошечного дымного лица, он произнёс всего три слова.
А миг спустя пламя вдруг вспыхнувшей вновь свечи весело и стройно тянулось к потолку.
— Два, — он на миг сжал в пальцах золотистый огонёк. — Вот и всё. Все, кто должен, свободны.
— И когда вы планируете следующую встречу?
Глядя на свечу, истекающую дымкой потухшести, он задумчиво потёр кончики пальцев друг об друга. Ожог чувствоваться не мог — но порой ему казалось, что он чувствует…