Выбрался из клуба шатающейся походкой. Глоток освежающего холодного воздуха. Алкоголь взбунтовался и меня затошнило. В таком состоянии, я даже пяти метров не смогу проехать в направлении дома. Еще один вдох и полный выдох грудью. Сглатываю обильную слюну подступившую к горлу. Не отпускает. Мой желудок не прислушавшись к доводам разума, решил вывалить свое содержимое, наружу. Еле добежал, завернув за темный угол, скрываясь от посторонних глаз, чтобы не опозориться своим непрезентабельным видом. Последним на земле после завтрака, обеда, ужина оказалась жидкость зеленовато-желтого оттенка. Желчь. Уперевшись плечом об холодную стену, тяжело задышал.
Надо сдаваться, Бергману. Набираю на часах последней модели известный только мне номер и прошу прислать за мной водителя. Отправляю ему свое местоположение. Не выслушав до конца разъяренные крики Эдриана. Обессиленный сползаю по стене. Замираю, уловив посторонние звуки.
Женский всхлип. Копошение. Шёпот.
Скорее всего влюбленная парочка решившая заняться сексом. Пытаюсь вычленить двигающиеся тени в темноте. Показалось? Тишину прорезает женский крик о помощи. Жуткий плач. Звук хлесткого удара. А вот это ни фига не похоже на галлюцинацию. Резко встаю на ноги. Двигаюсь туда. Откуда раздавался шум. Увиденное повергает в шок.
Маленькая девчонка на вид лет семнадцать и стая уродов, как коршуны окружившие её. Изнасилование на лицо. Черт, каким бы я не был сукиным сыном, но такому свершиться не дам.
— Отошли от неё твари.
Толпа на мгновение расходится, рассматривая с удивлением косясь на меня. Словно таракана заприметили. Малявка дрожит как осиновый листочек на ветру от страха. Как представлю на её месте свою беспомощную малышку, так дурно становиться.
— Шел бы ты дядя, по своим делам, дальше, и не совался, куда не просят — выплюнул сигаретку из зубов низкорослый сморчок, выделился один из отморозков. Скорее всего вожак этой своры мразей.
— А кто тебе сказал, что не моё? Имею постоянную привычку, лезть не в свои дела, — и тут заревел во всю мощь.
— Бегиииии… — обращаюсь к замершей, как камень маленькой статуе. Принимая на себя весь удар и внимание этой стайки шакалов. Девчонка побежала, повинуясь порыву, молодчина. Пришлось бы отвлекаться, переживая больше за неё, чем за себя. Шайка приняла выжидающую позицию, так бывает, когда она ждет приказа напасть. Как и предполагал. Команду, Фас подал этот самый урод. Кивком головы в сторону. Толпа ломанулась в мою сторону, издавая рычание.
Я же наоборот, моментально протрезвел. И приготовился, вставая в стойку. Удар еще удар… надо как-нибудь продержаться до прихода Бергмана. В эту минуту понял. Как сильно мне хочется жить, и пока абсолютно уверенно могу утверждать что не готов покидать этот наипрекраснейший мир. Уж точно не сегодня…и не сейчас.
Успеваю откинуть пару мудаков от себя. Но что я могу сделать один против разъяренной толпы. Мысленно молю Бога, чтобы Бергман успел. Должен успеть или не он, начальник охраны. Моя Всевидящая Тень.
Брызнула первая кровь. Моя? Или я все-таки наподдал кому-то? От этих животных исходили волны агрессии и при появившемся характерном запахе, толпа озверела. Убийцы, не знающие человеческой любви наносили удары с особой жестокостью. Кидая меня из стороны в сторону, будто я мешок картошки. Каждый из них изощрялся, как мог. Силы были на исходе. Тело превратилось в один сплошной синяк. Затылок вспыхнул огненной болью, сгибаюсь, руками пытаюсь смягчить падение на землю. Ударили сзади исподтишка, ни на секунду не сомневался в подобном. Такие иначе не умеют. Время замедляется и кажется, что песчинка в часах застряла и перестала отсчитывать секунды.
И тут сбоку в темноте сверкнуло лезвие и в боку прострелило от мгновенной жуткой боли. Даже не надо было догадываться, кто мог поступить так со мной. Лежу на холодном безжизненном асфальте и в моих органах орудуют, словно провели раскаленной кочергой. Разодранная рубашка моментально стала мокрой от нахлынувшей крови из глубокой раны.
Чувствую тяжесть ботинка на своей груди, руках и ногах. Сволочи. Стараюсь сфокусироваться, дабы не потерять сознание. Необходимо дождаться.
— Конец тебе, дядя, — плевок на мое лицо, толпа загалдела с одобрением — сидел бы себе в уголочке и не мешал. А так … Так уж и быть, пару гвоздичек принесу тебе. Пока я добрый.