И вот кто он после всего этого?
Он тряпка? Он не мужик? Не умеет настоять на своем? Не умеет наладить распорядок дня в своей семье? Не способен помочь?
Да, скорее всего, он тряпка.
Или нет? Или он просто держит свои желания под контролем, под каменной плитой даже, он не скандалит и ничего не требует. Он — соблюдает договоренности.
И он, в конце концов, уважает Иру, понимает ее. Он идет ей навстречу. Ну да, она с утра на взводе, у нее свои прибабахи… то есть особенности. И видеть она никого не может, поэтому в первый час после пробуждения лучше не лезть к ней, не попадаться на глаза, даже с самыми лучшими намерениями.
Дело в том, что Ира — актриса. Травести. Играет в театре юного зрителя, обычно роли мальчиков.
И она должна в свои тридцать восемь лет выглядеть юной, свежей и гибкой, с ясным взглядом и задорной улыбкой, чтобы дети в зрительном зале не усомнились — перед ними настоящий пацан, а не старая тетка.
Словом, если Евгений любит и уважает свою жену, желает ей карьерного успеха, он должен в некоторые моменты жизни молчать и терпеть.
…Сквозь приоткрытую дверь была видна соседняя комната, называвшаяся «гостиной».
Там, на ковре, была Ира — в пижамке, в забавных панталончиках и кружевной кофточке, в чем спала. Со стаканом воды в руке. Жена стояла, выпрямив спину, медленно отпивала глоток за глотком и о чем-то сосредоточенно думала.
Невысокая, очень худенькая. Очень ладная. С коротко стриженными темно-русыми волосами. Ира напоминала мальчика-пажа из волшебной сказки… У нее было широкое, круглое лицо, светло-серые глаза широко расставлены, маленький носик. И ни единой морщинки. Окружающие часто принимали Иру за девочку, и где-нибудь на улице, в транспорте к ней именно так и обращались — «девочка». Именно девочка, а даже не девушка. И уж тем более не женщина.
Одевалась Ира тоже как девочка-девушка — джинсы, трикотажные кофточки-маечки. Любая вещь, даже самая простая, недорогая, смотрелась на Ире очень мило.
Пожалуй, жена принадлежала к тому редкому типу женщин, которым шло все: и костюмы, и платья, и брюки… И даже длинные юбки, которые обычно хорошо смотрятся только на высоких, превращали Иру в точеную статуэтку (разумеется, подогнанные по фигуре юбки).
Она умело подбирала аксессуары — сумочки, платочки, шарфики, шапочки… Все недорого, и все очень стильно. Любая, даже самая дешевая китайская заколка, купленная в ближайшем торговом центре возле метро, смотрелась на Ире эксклюзивной французской бижутерией из бутика.
А уж если Ира выходила при полном параде, то выглядела сногсшибательно.
Руки Иры — тонкие, изящные, с длинными пальцами, ногтями изумительной формы. Эти руки вызывали восхищение окружающих. Время от времени кто-то обязательно интересовался у Иры — а не играет ли она, случайно, на скрипке?
Словом, Ира внешне — настоящая леди.
И внутренне Ира — тоже леди. Тонкая, деликатная, не способная вступать в базарные разборки. Нет, в сложных ситуациях жена не молчала, не терпела — всегда отстаивала свою точку зрения, была тверда, но при этом максимально корректна. Коллеги отзывались о ней как об удивительно интеллигентной женщине, хотя закулисная жизнь в театре, путь и детском, спокойствием не отличалась.
Что еще? Ира — прекрасная хозяйка, которая не просто не допускала мужа к домашним делам, она требовала, чтоб Евгений (неуклюжий, медлительный, рассеянный) ими не занимался. Ведь Ира все делала быстро, на автомате, и у нее все в быту было налажено (переставить банки на кухне или кастрюлю не на ту полку в холодильнике задвинуть — уже нарушение!).
Дом, вернее двухкомнатная квартира, Лазаревых всегда отличался порядком, чистотой, уютом. Как Ира умела подбирать себе одежду, так ловко она «лепила» и квартирный интерьер, иногда «из ничего» делая чудеса! Даже дешевый столик из ИКЕИ после некоторого усовершенствования, предпринятого Ирой, казался стильной вещичкой.
Ира прекрасно готовила. Не диковинные разносолы, нет, но, опять же, самое простое блюдо выходило из ее рук праздничным и изысканным.
И вот как, как не пойти навстречу этой удивительной, прелестной женщине, потрясающей жене?! Разумеется, Евгений старался хотя бы не мешать Ире и строго соблюдать договоренности. Он любил ее и уважал — бесконечно.
…Евгений умылся на кухне, пока жена плескалась в ванной, вернулся в спальню.
Прошло еще какое-то время, и он услышал голоса сына и Иры из прихожей. Громыхание стула, цоканье каблучков. Ага, значит, собрались, можно уже выходить. Евгений, к тому моменту спокойный, поборовший своих утренних демонов, накинул на себя халат и вышел в коридор.