Когда [Шахибек хан] через небольшой промежуток времени выступил из лагеря, мы увидели много людей в черных, как смоль, одеждах, обливающихся слезами. Они поставили погребальные носилки [на землю] и встали рядами поодаль носилок. Когда [Шахибек хан] увидел это, он подал знак, и все султаны и прочие [люди] спешились и пошли пешком у его стремени. Те люди подняли крики и вопли, и эти люди также стали стенать и вопить. Когда [Шахибек хан] близко подъехал, он подал знак, чтобы все люди, которые были с ним, встали в ряд, а сам он верхом на коне выехал вперед так, что голова его лошади возвышалась над погребальными носилками и приказал, чтобы все люди умолкли. И те люди перестали рвать на себе воротники и причитать. Затем он подозвал к себе одного из эмиров Махмуд султана и, как принято, выразил соболезнование и некоторое время хранил молчание, не меняясь в лице, и не плакал. А через некоторое время он поднял голову и сказал: “То, что Махмуд хан умер, очень хорошо. Люди говорили, что власть Шахибека поддерживает Махмуд, теперь станет ясно, что власть Шахибека не зависела от Махмуда, несите его и хороните”. Он сказал это и вернулся. [Шахибек хан] проявил такую дерзость и хладнокровие, что все были ошеломлены”.
Смерть Махмуд султана для моголов была большим горем, потому что Махмуд султан во всех отношениях был опорой моголов и, как уже упоминалось, проявлял старание в этом добром деле. Когда они достигли Самарканда, из Моголистана прибыла Шах бегим. Подробности этого краткого упоминания те, что Шах бегим была матерью ханов /104б/ и дочерью Султан Мухаммада[597], который является государем Бадахшана и происходит из потомков Искандара Зу-л-карнайна. [Когда-то] она вместе со своим сыном Султан Махмуд ханом ушла в Моголистан. Однако те же упомянутые низкие люди сделали так, что между матерью и сыном, между которыми повеление и повиновение никогда не переходили [границы] учтивости, поднялась пыль недовольства и появился прах ужаса. Ее советчики, которые были смутьянами, порешили на том, что бегим следует отправить к Шахибек хану, чтобы она попросила для себя какую-нибудь область, так как жить ей в Моголистане трудно. С этими нелепыми мыслями они и отправили бегим. Так как бегим была очень умна, то до того, как низкие люди смогли разлучить ее с любимым сыном таким способом, который все люди считают для себя позором и бесчестием, она под этим предлогом уехала от сына. Разнеслись слухи, что она поехала с просьбой [к Шахибек хану], а она радовалась свиданию с детьми в Самарканде.
Между тем [Шахибек хан] повел войско на Хорезм, а мой отец бежал в Хорасан, описание чего вскоре последует. Хан рассказывал, что после бегства Мирзы его опасения возросли. Шестнадцать человек договорились между собой и бежали из Самарканда. По Хутукской дороге они проследовали в Кара-Тукай, оттуда до Сайрама и ушли в Моголистан. По дороге в Узун Ахмад[598] они прибыли в Хафтдех, известный как Йеттиканд. В Йеттиканде находился Султан Махмуд хан. О начале этих событий уже упоминалось когда Султан Ахмад хан умер, то Султан Махмуд пришел в Моголистан.
Султан Махмуд хан был слабым государем и в делах управления проявлял большую леность и мягкость. Всем было известно, что Моголистан — это степь, и ее дела не потерпят такой лености и мягкости, по этой причине хан не смог оставаться в Моголистане. Изменив свое решение, он прибыл в город и вилайат Йеттиканд[599], где имелось небольшое земледелие, /105a/ и стал там жить. Хан присоединился к Султан Махмуд хану, который доводился ему дядей, и некоторое время провел на службе у дяди.
Хан был чрезвычайно энергичным и смелым человеком, поэтому он не выдержал лености и нерадивости Султан Махмуд хана и бежал оттуда. Султан Махмуд хан отправил в погоню за ним людей. Через три дня те настигли его и произошла схватка. Когда напряженность борьбы, дошла до предела, один из приближенных Султан Махмуд хана по имени Максуд 'Али, который играл на сазе и имел голос, проявил большую смелость. Хан увидел, что успех схватки зависит, прежде всего, от его старания и погнал на него коня. Тот бросился бежать. Убегая, он оглянулся и выпустил стрелу. Его стрела попала в левое плечо хана таким образом, что пробила кость плеча, прошла через левую лопатку и дошла до правой лопатки. В это время хан приготовился [поразить Максуд хана], однако, сколько бы он ни старался, сил в его руках не хватало на то, чтобы владеть оружием, и враг благополучно ушел. Хан вернулся. Рана его была тяжелая и два года правый глаз и рука хана не действовали. Через некоторое время в сражении этот самый Максуд 'Али попал в руки одного из мулазимов [хана], и тот хотел <за проступки, совершенные [Максудом 'Али], отправить его в мир вечности, а другой [человек] сказал ему[600]: “Если ты доставишь его к хану живым, чтобы он своей рукой казнил его, то это будет более подходяще, и он будет тебе более признателен”, и он доставил его живым к хану. Хан выразил радость [по этому случаю], потребовал его к себе и сказал: “Прекрасно, что ты попал в мои руки, мне было скучно”. Несмотря на то, что [хан] имел одно платье, он отдал его ему и подарил ему еще несколько лошадей, — так как в Моголистане лошадей и скота очень много[601], а одежды мало и до конца своих дней относился к нему милостиво. Благородные поступки хана бесчисленны — каждый из них будет упомянут в надлежащей месте.
598
Узун-Ахмад — в литературе встречается мазар на р. Узун-Ахмад, правом притоке Нарына, ниже Сусамырского ущелья, а также чахарбаг с этим же названием. (Материал ы, с. 519, прим. 27).