На следующий день, приготовив себя к смерти, а душу к мученичеству, я отправился к Джанибек султану, который был первой ступенью к служению Шахибек хану, а между этой ступенью и дном могилы не было никакой разницы”. Это событие произошло в 914 (1508 — 1509) году, через два месяца после мученической смерти Султан Махмуда, а за месяц до этого Султан Халил султан, который был родным братом хана, был утоплен в милосердии [Божием], и это все упоминалось ранее.
В этом году в Кабуле утвердился Бабур Падишах и в общем обрел независимость. Теперь, когда рассказ о хане достиг этого места, то если не вернуться к оставшимся историям о моем отце и Падишахе Бабуре, нарушится порядок повествования.
ГЛАВА 9.
БЕГСТВО МОЕГО ОТЦА МУХАММАД ХУСАЙНА ГУРАГАНА, <ДА СДЕЛАЕТ АЛЛАХ ЛУЧЕЗАРНЫМ ЕГО БЛЕСК>, ОТ ШАХИБЕК ХАНА В ХОРАСАН И НЕСКОЛЬКО РАССКАЗОВ, КОТОРЫЕ ИМЕЮТ ОТНОШЕНИЕ К ХОДУ ТОЙ РЕЧИ[614]
Ранее уже упоминалось и описывалось, что с прибытием победоносных войск Махмуд султана Кундуз был завоеван без сопротивления, и мы, которые целый год находились в плену у Хусрау шаха, получили освобождение, соединились с отцом и переселились в Шахрисабз, который Шахибек хан выделил отцу в качестве икта.
В начале [месяца] гоуса[615] Шахибек хан отправился в Хорезм. Главари моголов, как султаны, так и эмиры, находившиеся со своими подчиненными среди узбеков, постоянно ощущали в сердцах опасение и страх. Махмуд султан, который во всех делах был защитником моголов, в это время скончался в Кундузе. Все моголы опечалились из-за этого события, в особенности мой отец <да сделает Аллах лучезарным его блеск>, потому что Махмуд султан проявлял к нему такую любовь и доброту, /11б/ что если на доске воображения какого-нибудь вельможи из столпов государства Шахибек хана вырисовывалось начертание притеснения моего отца, то Махмуд султан перечеркивал это пером своего покровительства и приверженности или же ножом наказания он соскабливал те начертания с доски наполненной злобой груди того злоумышленника и считал для себя обязательным оказывать моему отцу поддержку во всех делах. Из-за его смерти великий страх и тревога охватили всех моголов вообще, а моего отца особенно.
Шахибек хан сказал по секрету эмиру Джан Вафа, одному из друзей и близких людей моего отца, что он никоим образом не вернется из Хорезма до тех пор, пока не осуществит завоевание, и ясно то, что осада протянется долго. “На сегодня среди узбеков находится около тридцати тысяч моголов. Пока существуют главари моголов, моголы не будут служить нам искренне. Если представится удобный случай, они поступят с нами так, как мы поступили с ними. Первый из них — Мухаммад Хусайн гураган, о котором я думаю вот уже несколько дней, потому что убить его все равно, что убить одного из ханов, и осуществление этого дела уничтожает те благодеяния, которые я сделал ханам. Итак, лучше, чтобы ты сообщил ему об этом разговоре. Передай ему, чтобы он срочно собрался и бежал, пока у него есть ноги. И пусть он не спорит со смертью, потому что после его ухода кровожадным мечом последует уничтожение других могольских эмиров”.
Эмир Джан Вафа тут же поспешно отправил человека [к моему отцу], который прибыл к полуденному намазу. А ко времени послеполуденного намаза мой отец взял из своих детей меня, к нам присоединились шестнадцать человек из слуг и приближенных, и мы бежали в Хорасан. Я вспоминаю эти события как сон и грезы.
В те дни Султан Са'ид хан также находился в Самарканде. Через три дня после нас он бежал в Моголистан, и это событие уже изложено выше. Из детей /112а/ моего отца, оставшихся в Шахрисабзе, старшей была Хабиба Султан Ханим. Шахибек хан держал ее около своей жены, которую взял в Ташкенте и которая была дочерью Султан Махмуд хана. Ее имя — Айша Султан ханим. Сейчас она известна как Могол ханим. Через некоторое время с разными церемониями [Шахибек хан] сочетал [Хабибу] браком с 'Убайдаллах[616] ханом, сыном Махмуд султана[617]. Младше ее — Гаухар Шад бегим. За то, что эмир Джан Вафа сообщил [моему Отцу], чтобы тот спасался бегством, [Шахибек хан] отдал ее в жены его сыну эмиру Йару, который выделялся среди равных у узбеков. Младше ее — я, который сопровождал отца. Другой — Мухаммад шах, которого один из родственников отца привез <вслед за нами[618] в Хорасан. Другой — самый младший из всех был 'Абдаллах мирза, который упоминался раньше и находился со своей матерью, Султан бегим — о жизни его еще будет сказано.