Следующее обстоятельство то, что, как явствует из книг представителей этого сословия, в день страшного суда дела всех людей завершатся раем или адом и каждый из [святых] посредников будет заступаться за грешников. В конце останется один грешник. Никто за него не заступится, и он будет стоять в ожидании и надежде, когда Господь всемилостивый обратится к нему: “О грешный раб, в прошлой своей жизни в преходящем мере знаешь ли ты имя кого-нибудь из моих друзей?> Он ответит: “Да, о Господь мой, я почитаю такого-то, такого-то!” Последует повеление: “Иди в рай, я простил тебя ради его имени!”
[Следуя этому], я также под любым подвернувшимся предлогом буду упоминать имена этих избранных [суфиев] и, быть может, Аллах простит меня за их добрые деяния. Стих:
В “Мунаджате”[1004] Шайха Абу 'Али Даккака, <Да помилует его Аллах>, сказано: “О Господь! Если я достоин твоего прощения и милости и для меня не окажется места в раю в ряду твоих друзей, то, прикоснувшись рукой отказа к груди моей надежды, пошли меня в ад. Не отнимай у меня [суму] подаяния и посох, и я с сумой и посохом в платье суфия, что является одеждой твоих друзей, пойду в ад. Если я не достиг их сана, то в любом случае ты не отнимай у меня их одежды — стихи:
Раз сей раб не смог принадлежать к их числу, значит я буду в числе упоминающих их. То, что я пишу и произношу имена этих избранных [суфиев], и я рад этому — стихи:
И еще. Когда тетради времени будут свернуты и минувшие события сотрутся со страниц памяти, то от имени султанов и ханов кроме немногого ничего не останется. Когда же станет известно, что такой-то хан или хакан принадлежали к числу великих [суфиев] тогда, несомненно, он будет принят [Аллахом]. И это, возможно, послужит причиной прощения, <если будет угодно Аллаху>.
И еще. Когда те, которые ныне скрыты в тайне небытия, [впоследствии] посмотрят на жизнь своих предков, то будут подражать им и прибегнут к покровительству одного из избранных [суфиев], которые будут существовать до наступления дня страшного суда, и за эти их старания последует вознаграждение наставнику и наставнику наставника. И пишущему сии строки также достанется доля. <Аминь, о Владыка обоих миров>.
ГЛАВА 83.
О ПРОИСХОЖДЕНИИ И ЖИЗНИ ЕГО СВЯТЕЙШЕСТВА ХОДЖА ХОВАНД МАХМУДА, <ДА ОСВЯТИТ АЛЛАХ ЕГО ТАЙНУ>
В этой книге везде, где упомянуто имя его святейшества Махдум-и Нурана, имеется в виду Ходжа Хованд Махмуд, <да освятит Аллах его тайну>. Имя его — Шихабаддин Махмуд, а благодаря уважению и почету он известен как Ходжа Хованд Махмуд. Его святейшество 'Ишан ['Убайдаллах Ахрар], <да освятит Аллах его дорогую душу>, в качестве благословения на счастье дал ему это имя потому, что отца его святейшества ['Убайдаллах Ахрара] звали Махмудом, а деда — Шихабаддином. [Шихабаддин Махмуд] является достойным сыном и верным преемником божьего раба Ходжа Мухаммада 'Абдаллаха, известного как Ходжака Ходжа, который был ученейшим и благочестивейшим человеком своей эпохи; скончался он в 908 (1502—1503) году в области Фергана, а [его тело] перевезли в Ташкент. /258а/
Ходжа Мухаммад 'Абдаллах является сыном полюса духовного руководства, предводителя наставников, близкого к чертогу Аллаха Ходжа Ахрар Насираддин 'Убайдаллаха, <да освятит Аллах их души>. В этой книге всюду, где написано “его святейшество Ишан”, имеется в виду его святейшество Ходжа Ахрар. Я слышал из рассыпающих жемчужины красноречивых уст его святейшества Малдум-и Нурана, который говорит: “Когда наш дед Ходжа 'Убайдаллах, <да освятит Аллах его тайну>, покинул мир, мне было двадцать семь лет, и я слышал от него, что “в Шахрисабзе [недалеко от] Самарканда есть сад и там — тутовое дерево, прислонившись к которому сидел когда-то его святейшество великий Ходжа Бахааддин Накшбанд. Хазрат-и Ишан поэтому купил ради благодати этог сад. Перед этим деревом есть водоем. Однажды ночью на берегу того водоема сам Хазрат-и Ишан обучил Ходжа 'Абдалхади и меня зикру”.
1004
То есть “Тайные моления” Абу 'Али Даккака Нишапури (ум. в 405/1014 — 1015 или в 406/1015 — 1016 г.).