Та'рих-и Рашиди

Разорвав подобно их одеждам свои груди, поспешили встретить его. Обнажив головы и накинув на плечи черные паласы и войлок, собравшиеся люди вышли из города и от плача шли по волнам крови, крича и стеная, поднимая до высоты Сатурна слова стиха:

Как жаль того Джахангира благочестивого и справедливого,
Жизнь которого развеялась по ветру подобно цветку в молодости.

А слова стиха:

Как жаль того могущественного царя,
Который ушел, и с ним завершилось дело времени —
они донесли до ушей [ангелов], совершающих молитвы на вращающемся небосводе.

Увидев это, его величество Сахибкиран понял, что случилось то, что подсказывало его предчувствие. Стихи:

Как только шах узнал о кончине сына,
Мир померк в его глазах,
По щекам катились слезы, а тело [одело] траур.
Разгневалось время на себя.

Вся страна, которая должна была быть благодаря блеску шагов его величества Сахибкирана цветником радости и веселья, превратилась в место траура и рыданий от ужаса того терзающего душу и сжигающего сердце события — стихи:

Все воины погрузились в траур,
Все одежды их — синие и черные.
Головы склонились к темной земле,
Глаза у всех наполнены кровью, а сердца разорваны.
Все собравшиеся стали рыдать и плакать,
Они как бы жарились на горящих углях.

Его величество Сахибкиран от этого события погрузился в печаль и был подавлен, ибо [изречение гласит]: <Наши потомки — наши сердца>. Однако высокий ум понимал, что смерть каждого сотворенного относится к обязательным [предписаниям], а вечность каждого созданного — к невозможному. Поэтому [Сахибкиран] сделал бальзамом для той раны указание благой вести (айата): <И обрадуй терпеливых>[216] <и тех, которые, когда их постигнет бедствие, говорят: “Поистине, мы принадлежим Аллаху, и к нему мы возвращаемся”>[217].

И для успокоения души покойного блаженного царевича он осуществил благотворительные дела, раздал нуждающимся милостыню, приступил к выполнению обряда раздачи еды бедным людям. Стихи:

/31а/ Построили великолепную гробницу для него
Украсили ее так, как подобает царям.

Он прожил двадцать лет и от него осталось два сына: царевич Мухаммад Султан от Ханзаде и царевич Пир Мухаммад, родившийся через сорок дней после кончины царевича от Бахт Аулк Аги, дочери Илйаса Йасури. Смерть [Джахангира] произошла в 777 (1375 — 1376) году, соответствующему году дракона. Из-за этого несчастного события эмир Сайфаддин охладел к этому непрочному и вероломному миру и, испросив разрешения у его величества Сахибкирана, уехал в Хиджаз.

ГЛАВА 23. ОТРЫВОК ИЗ “ЗАФАР-НАМЕ”. РАССКАЗ ОБ ОТПРАВЛЕНИИ САХИБКИРАНОМ ВОЙСКА ПРОТИВ КАМАРАДДИНА

От горя из-за смерти сына его величество Сахибкиран убрал тень своего внимания от устройства дел царства и управления страной. Стихи:

Этот мир не стоит того,
Чтобы из-за него у меня в душе была боль.
Для одного унылого холмика земного
Зачем удерживать свою душу [в этом мире?]
Зачем ради такого краткого дела [как жизнь]
Бежать во все стороны?

Знатные эмиры и нуйаны, явившись к подножию трона убежища наместничества [Сахибкирана], облобызали губами искренности землю покорности и доложили устами доброжелательства, что мудрость могущественного Творца мира сделала зависимым устройство мира от существования могущественных царей, а средством спокойствия и благополучия человечества, которое является целью создания [мира], Аллах сделал справедливость и правление высокостепенных миродержцев. Стихи:

Дозволенное и недозволенное исчезнет из мира,
Если шахский кинжал находится в ножнах.
А если меч султана заржавеет,
То поверхность зеркала веры помутнеет.
Падишах — тень всемогущего [Аллаха] и
От этой тени мир обретает красу.
Блеск правосудия счастливого царя
Для мира лучше, чем свет солнца.
До тех пор, пока небо служит местом поклонения ангелов,
Будут существовать добро и зло.
Да будет в твоих объятиях невеста мира,
Да будут брошены к твоим ногам все богатства мира

Если цель августейшего добиться одобрения Творца, /31б/ то лучшего средства для этого, чем справедливость и оберегание подданных, нельзя и вообразить, ибо первый и последний, совершеннейший и ученейший [пророк], <да будут над ним благословения и лучшие приветствия>, предпочел шестидесятилетнему поклонению результат часа жизни, потраченного на проявление справедливости:

216

Коран, II, 150 (155).

217

Коран, II, 151 (156).