Перед этим однажды в Моголистане хан кушал миндаль. Он разгрыз благословенными зубами одну миндалину и из нее выпали два ядрышка. Хан позвал Рашид султана и меня и каждому из нас дал по одному ядру и сказал: “Существуют установленный обычай и хорошее правило: если два человека хотят подружиться, <пусть они съедят по одному ядрышку из одного такого миндаля, и они станут дружить друг с другом[510]. А смысл этого в том, что, подобно двум ядрам в одной косточке, они ни в чем не станут поступать порознь п отлично друг от друга. Внешне не будет видна двойственность, она будет восприниматься как единство. Я приказал вам сделать это, чтобы вы дружили”. Мы оба по обычаю поцеловали землю и подарили друг другу коней. Цель [этого рассказа] такова: когда мы были в Аксу, между нами были прекрасные отношения: наши дружба, согласие, любовь и доверие достигли такого уровня, что большего нельзя было и представить себе. Та дружба была скреплена торжественными обещаниями. И если описать ту дружбу и согласие, то читатели, которые не видели их, действительно отнесут это описание на счет красноречия.
Короче говоря, через шесть месяцев с сотнями надежд мы расстались друг с другом, и я отправился на службу к хану. Во время прощания я прочел газель — вот четыре байта из нее:
После того, как я удостоился служения хану, на следующий год хан собрался идти на священную войну в Тибет, и меня он отправил туда раньше. Я привел в порядок дела некоторых областей Тибета, когда следом за мной прибыл хан, и в Тибете собралось войско в пять тысяч [человек]. В Тибете войско в пять тысяч человек не умещалось, и поневоле я с Искандар султаном, сыном хана, который был младше Рашид султана, ушел в Кашмир. Ту зиму я провел в Кашмире, а весной прибыл на службу к хану — это уже описано, и нет нужды рассказывать здесь об этом. Одним словом, когда я удостоился встретиться с ханом в Тибете, хан направился в Йарканд, а меня отправил разорить языческий храм Урсанг. Четыре месяца я провел в пути, а хан во время возвращения по дороге скончался. Эмиры, находившиеся на службе хана, послали за Рашид султаном гонцов и известили его о положении дел. Моему дяде также сообщили об этом событии; мой дядя приехал на могилу хана и занялся траурными церемониями.
10 мухаррама 940 (1 августа 1533) года прибыл Рашид султан. Мой дядя, рыдая, вышел к Рашид султану, а тот тут же убил его. Вместе с моим дядей он присоединил к мученикам и 'Али Саййида, молочного брата (кукалдаша) моего дяди. Хронограмму их мученической смерти нашли [в словах]: “катала фи-л-мухаррам”[511] — “двое убиты в [месяце] мухаррам”.
У людей, обладающих великодушием и благородством, — качества, которыми гордятся государи, — принято, что если какой-то человек окажет им когда-то какую-то услугу, то они отвечают на ту услугу разными милостями. Мой дядя — сын племянницы Йунус хана, служба его при дворе султанов и хаканов могольского улуса была потомственной, и во второй книге описано значение должности улусбеги. Он был [одним] из близких людей отца Рашид хана, и такой власти, [как у него], ни у кого не было. /82а/ [Находясь] на службе у Султан Са'ид хана, он оказал ему много услуг. Первая — завоевание Андижана, что явилось основой власти хана. Другая его услуга — он привел хана в Кашгар, без его усилий хан и не думал бы о Кашгаре. И дальше в этом же роде. Хан был благодарен ему за службу, он много раз перечислял [его заслуги] и соответственно им оказывал ему внимание. Если бы [мой дядя] не оказывал никаких услуг Рашид хану, а наоборот, совершал бы проступки, то [следующие обстоятельства] служат поводом, чтобы он простил его: его выступление на Андижан стало причиной освобождения Рашид хана из рук узбеков, а выступление Рашид хана в Моголистан, явившееся причиной его возвышения и началом царствования, [опять же] произошло благодаря стараниям моего дяди. Если бы получилось по совету Мирзы 'Али Тагая и Ходжа 'Али бахадура, то вместо Рашид султана был бы Баба султан. В успехе дел Рашид хана мой дядя всегда прилагал много старания. Так, несмотря на то, что Имин Ходжа султан был его зятем и от Имин Ходжа султана он имел пять внуков, когда же сочли нужным, чтобы вместо [Имин] Ходжа султана был Рашид хан, а Имин Ходжа султана обрекали на скитания, он нисколько не препятствовал этому и даже приложил к этому старание. Здесь не место для перечисления его заслуг. И за быть все это и убить невинного — удивительно! Лучше быстрее свернуть листы с этими словами. То, что Аллах преславный и всевышний пожелает, так и будет, и устройство того в его доброй воле. Надо вспомнить стих [Корана]: <Поистине мы принадлежим Аллаху, и к нему мы возвращаемся>[512].
511
Подсчет числового значения букв во фразе: “катала фи-л-мухаррам” (“двое убиты в [месяце] мухаррам”) дает 940/1533 — 1534 г.