Нет и исторического сочинения о периоде после принятия моголами ислама, что произошло еще до исчезновения здесь благоустроенности. Ученые Мавераннахра, Хорасана и Ирака в исторических трудах, создаваемых ими для своих правителей, если ход речи касался могольских хаканов, писали о них не более того, что требовало повествование, а на то, что выходило за рамки их рассказа, они не обращали внимания. В числе этих сочинений “Джами ат-таварих”[531] Ходжа Рашидаддина Фазлаллаха, “Та'рих-и гузида”[532] Ходжа Хамдаллаха Мустауфи, “Зафар-наме” Маулана Шарафаддина 'Али Йазди, “Та'рих-и манзум”[533] Маулана 'Абдарразака, “Улус-и арба'а” Мирзы Улугбека и другие — в каждом из них понемногу сказано о деяниях могольских хаканов, однако из этого ничего нельзя узнать цельного.
У этого ничтожного из рабов божиих с юных лет было страстное желание узнать о делах предков. В те дни из могольских эмиров и вельмож оставались еще пожилые люди, годы жизни которых превысили или были около ста лет. Мой отец, <да сделает Аллах лучезарным его блеск>, — байт:
а также мои дяди, <пусть осенит их Аллах своим милосердием>, /87а/ рассказывали о делах [могольских] ханов [услышанное ими] от своего отца и надежных повествователей.
А сейчас, когда прошло уже много времени и из тех людей никого не осталось, в мой слабый ум вселилась мысль [собрать] все, что имеется в исторических сочинениях о моголах после принятия ими ислама, присовокупить ко всему тому то, что услышано мною от надежных повествователей, и добавить к ним все, что видел этот ничтожный своими глазами, <если будет угодно всевышнему Аллаху>. Вместе с тем от крайней неспособности и слабости я не находил в себе [уверенности], что смогу как следует выполнить это большое дело, однако для пробы я решил изложить события, которые произошли на моих глазах. И так как большая часть жизни этого ничтожного неразрывно связана с могольскими хаканами, то по ходу изложения будет сказано также и об их истории, что является основной целью [сочинения]. Рубаи:
Когда этот [труд] с помощью всевышнего Аллаха будет завершен, удостоен благосклонных взглядов прозорливых людей и уважаемых вельмож и покрыт полого прощения и халатом согласия, тогда наш ум обретет уверенность, а сердце — радость, и мы приступим к написанию основной “Истории”, <да поможет Аллах>.
ГЛАВА 1.
НАЧАЛО ВТОРОЙ КНИГИ ИЗ “ТА'РИХ-И РАШИДИ” — О ТОМ, ЧТО ПРОИЗОШЛО ПОСЛЕ 900 (1494 — 1495) ГОДА В УЛУСАХ МОГОЛОВ, УЗБЕКОВ И ЧАГАТАЕВ, В КАЖДОМ В ОТДЕЛЬНОСТИ
Во время рождения этого ничтожного, которое произошло в 905 (1499 — 1500) году, — ученые мужи времени нашли [для этой даты] хронограмму [в словах]: “шах-и шарк” (“шах Востока”) и “нур-и чашм-и шах” (“свет очей шаха”)[534] — государство могольских хаканов по сравнению с прежними временами стало процветать, а в этот отрезок времени, когда города Моголистана, населенные кара-китаями[535], исчезли, до восшествия на престол Султан Йунус хана и перехода его к оседлому образу жизни в городе и в благоустроенных местах, что было, по всей вероятности, в 889 (1484) году, большинство моголов никогда не были оседлыми и, можно сказать, никогда не видели благоустройства — [стих]:
Описание того, как вилайат /87б/ Шаш с относящимися к нему владениями попал под власть моголов и как вся степь Моголистана с прилегающими к нему [землями] была подчинена [Йунус ханом], — длинная история и, <если будет угодно всевышнему Аллаху>, будет приведено в основной части “Истории”.
Короче говоря, после упомянутой даты до начала 908 (1502 — 1503) года улус моголов шел по пути благоденствия. Подробности этого краткого изложения таковы. Отец сего раба — Мухаммад Хусайн гураган сын Мухаммад Хайдар гурагана сына великого эмира, обладателя меча и трона эмира Саййида Али сына эмира Саййид Ахмада сына эмира, знатока путей в священные города [Мекку и Медину], удостоенного божьей милости, поддерживаемого божьей помощью эмира Худайдада сына эмира Буладжи, <да сделает Аллах лучезарным их блеск>. Этот эмир Буладжи принял ислам и заменил темный лик неверия в обоих мирах светом [аята]: <Приметы их — на их лицах от следов падения ниц[536]>. Отец мой удостоился чести служить великому хану, властелину народов, споспешествуемому [божьей] справедливостью и милостью Султан Махмуд хану сыну Султан Йунус хана сына Увайс хана сына Шир 'Али Углана сына Мухаммад хана сына Хизр ходжа хана сына Туглук Тимур хана, <да сделает Аллах лучезарным их блеск>, а этот Туглук Тимур хан, счастливый, мрак вечера неверия в странах Востока осветил восходом [солнца] ислама, и большая часть основной “Истории” состоит из рассказа об особенностях правления эгого счастливого хана, <да освятит Аллах его могилу>.
531
“Джами ат-таварих” Фазлаллаха Рашидаддина — известный многотомный труд по всеобщей истории и в особенности по истории монголов. Автор его. Фазлатлах Рашидаддин (казнен в 718/1318 г.) — прославленный историк, государственный деятель и врач эпохи иранских Ильханов от Абака хана (663/1265 — 680/1282) до Абу Са'ида (715/1316 — 736/1335) включительно (СВР, т. I, с. 21, № 22). “Суеар-и акалим” — название IV тома “Джами ат-таварих”.
532
“Та'рих-и гузида” Хамдаллаха Мустауфини Казвини (ум. в 750/1350 г.) — краткая всеобщая история компилятивного характера, написана в 744/1343 г. (СВР. т. I, с. 26, № 29).
533
Под “Та'рих-и манзум” Мирза Хайдар имеет в виду известное двухтомное историческое сочинение XV в. “Матла ас-са'дайн ва маджма ал-бахрайн”, принадлежащее перу историографа Тимуридов 'Абдарраззака Самарканди.
534
Подсчет числового значения букв в словах “шах-и шарк” и “нур-и чашм-и шах” дает 905/1499 — 1500 г.
535
Кара-китаи (как называют их мусульманские писатели) или китаи — народ тунгусского происхождения с примесью некоторых монгольских элементов. В 20-х годах XII в. вытесненные из своей обширной имерии с центром в северном Китае и Монголии они двинулись в Семиречье и на Тянь-Шань, где создали свое государство. С. М. Абрамзон считает, что один из пластов сложения киргизской народности связан с киданским вторжением. (Бартольд, Очерк истории Семиречья, с. 48 — 56; Вяткин, Очерки, 57; Петров, К истории движения, с. 48 — 50; Абрамзон, Киргизы, с. 47 — 48).