— Конечно! Всю жизнь мечтал на тринадцать лет лишиться тела из-за какого-то левого пацана.
— Да, да, и ещё четыре года видеть в зеркале синюю рептилию.
— А по-моему, он привык, — пожимает плечами Панси.
— Да? — делано удивляется Марк. — А к чему тогда весь этот маскарад? Я, честно говоря, тоже уже привык.
— Не всё ли равно, — бубнит Гарри в свою кружку, — как он выглядит? Это что, принципиально?
— Вот скажи, эфенди, тебе всё равно?
— Ну нет. Не знаю. Не совсем. Это как-то сбивает с толку.
— Если он действительно в молодости выглядел именно так, — понижает голос Панси, — у него, наверное, было много поклонниц.
— Фу, ну прекрати, — морщится Марк под её заливистый смех, — меня сейчас стошнит.
— Не знаю насчёт поклонниц, но на шестом курсе он точно выглядел именно так, — вздыхает Гарри и поясняет, наткнувшись на удивлённые взгляды: — Я видел его в воспоминаниях. В смысле, воспоминаниях призрака… То есть… А, неважно, — он лениво машет рукой.
— А, это призрак из какого-то дневника? — хмурится Драко.
— Не из какого-то дневника, а из того самого, который твой папочка сунул Джинни в магазине!
— Кто же мог знать, что эта дура потащит его с собой в школу! — Гарри резко оборачивается к Малфою, и тот, откинувшись на спинку стула, лениво тянет: — А, вспомнил. Потти и Крысли — пара года. Сразу видно: девочка из многодетной семьи — так хвататься за свой кусок Героя.
— Закрой рот, Малфой, — беззлобно советует Гарри. — Или ты завидуешь?
— Чему? Что за мной больше года гонялась бы рыжая ведьма? Нет, я счастлив.
— Вообще, Гарри, ты извини, но вела она себя крайне вульгарно, — ни с того ни с сего сообщает Панси.
— Не заметил, — сухо отвечает он.
— Вешаться прилюдно на шею, целоваться в Большом зале, и ещё эти записочки на уроке… Отвратительно.
— Так, — Гарри криво улыбается и тоже откидывается назад на стуле. — Вижу, вам так не терпится поговорить о моей личной жизни.
— И как твоя личная жизнь? — тут же подхватывает Нотт.
— Закончилась, не успев начаться, — горько сообщает Гарри.
— Неужели с Уизлеттой вы расстались?
— Тед, а ты бы стал встречаться с кем-то, когда идёт война, когда жизни угрожает опасность каждый день?
— Да, Тед, — Марк наклоняется к Нотту и пьяно смеётся, — ты бы стал с кем-то встречаться, когда идёт война?
— Смешно, — выплёвывает Нотт и косится на Панси. И только тут до Гарри доходит, что они-то как раз встречаются.
— Бессмысленно, — возражает он. — И опасно. В такое время нельзя ни к кому привязываться.
— Дедушка Дамблдор научил? — интересуется Марк с сожалением в голосе.
— Нет, сам понял. Ещё давно.
— Ну и зря, — Панси шумно отхлёбывает. — Зачем жизнь, в которой нет любви? За такую и сражаться жалко.
— Ой, я сейчас заплачу, — морщится Марк. — Действительно, зачем такая жизнь, если даже поразвлечься нельзя? Кстати… — он обводит зал внимательным взглядом. — Пора бы и поразвлечься. Гарри тут у нас, оказывается, герой — освоил беспалочковую магию. Это весьма кстати.
— Марк, ты что задумал? — тут же напрягается Гарри.
— Ничего, — отвечает он с самым невинным выражением на лице. — Только маленькую шалость. Присоединяйся.
С этими словами Марк незаметно достаёт палочку и, опустив её под стол, делает короткий взмах. Поначалу Гарри не понимает, что произошло, но тут от барной стойки доносится пьяный недовольный голос:
— Эй, что за дела?!
Он оборачивается к мужчине, который сидит напротив бармена с пустым стаканом в руке.
— Я же сказал, пятьдесят!
— Сэр, я налил. Вы, должно быть, выпили, — невозмутимо отвечает бармен, протирая бокалы.
— По-твоему, я настолько пьян, что не смогу понять, пустой мне стакан подсунули или полный?
— Сэр, мне кажется, вам пора освежиться.
— Мне пора набраться. Плесни-ка как следует.
В стакане вновь оказывается пятьдесят граммов коньяка, но когда мужчина подносит его ко рту, Марк опять взмахивает палочкой, и посетитель глотает воздух.
— Какого чёрта?! Ты решил меня надуть?!
Ругань у барной стойки становится всё громче. Удивлённый бармен пытается оправдаться, но пьяный посетитель не слушает. Его недовольный голос уже напоминает медвежий рык. Хоть это и ужасно глупо, но градус давно гуляет в голове, и Гарри начинает похихикивать над этой сценой, гадая, чем она закончится.
— Побольше романтики, — улыбается Панси и кивает на парочку, расположившуюся на диване возле стены.