— Посмотри на него, — произносит Риддл у него за спиной.
Дыхание становится чаще, зубы стиснуты так, что играют желваки. Мальсибер поднимает голову, но в его взгляде нет ни намёка на страх или ужас — похотливая сальная улыбка до сих пор играет на губах. От этого зрелища возникает естественное желание подойти и пнуть сволочь. И Гарри уже совсем близок к этому, но тут Риддл мягко берёт его за запястье, заставляя раскрыть ладонь, и в пальцах начинает бешено колоть. Гарри не сразу понимает, что случилось. Лишь опустив голову, он с удивлением обнаруживает в своей руке хорошо знакомую чуть изогнутую риддловскую палочку.
Гарри замирает, изумлённо таращась на неё, но Риддл не даёт ему вновь уйти в оцепенение.
— Посмотри на него! — повторяет он, склонившись к самому его уху.
Гарри снова смотрит на Мальсибера, и волна ярости ощутимо увеличивается, клокоча внутри, словно требуя, чтобы её выпустили наружу. Риддл осторожно, практически нежно, обнимает его сзади за талию одной рукой, а другой берётся за его запястье с палочкой. Теперь к острому ощущению злобы прибавляется и пьянящее чувство блуждающей по телу магии.
— Что ты хочешь с ним сделать, Гарри? — шепчет Риддл. — Всё, что угодно.
Гарри сглатывает, изо всех сил стараясь не отпустить рассудок. Ненависть и ярость наполняют каждую клетку тела, его рука дрожит от злости, ноздри раздуваются. Он уже не может думать ни о чём, даже о палочке врага, наконец оказавшейся у него в руках. Всё его внимание приковано к разбитому ненавистному лицу и тошнотворной мерзкой улыбке.
Риддл слегка подталкивает его руку, и Гарри, подчиняясь настойчивому прикосновению, поднимает палочку.
— Давай, Гарри. Ты же знаешь, он заслужил это. И ты прекрасно помнишь заклинание. Всего одно слово… или два. Он унизил тебя, ты должен его наказать.
Дыхание становится хриплым и шумным, адреналин разгоняет по телу кровь, и она стучит уже в висках. Всё окружающее пространство подёргивается мутной дымкой ярко-алого цвета, чётким остаётся только уродливое лицо в крови. Взгляд Гарри делается диким и безумным, рука трясётся сильнее. Улыбка вдруг спадает с губ Мальсибера, а в глазах появляется страх. Настоящий животный страх. И это становится последней каплей.
Гарри не произносит, не выкрикивает — он рычит:
— CRUCIO!!!
Огромный красный луч, вырвавшись из палочки, ударяет Мальсибера в грудь. Тот падает на спину и заходится в оглушительном крике. Губы Гарри растягиваются в пугающей маниакальной улыбке. Не осознавая, что творит, он сбрасывает с талии руку Риддла и шагает ближе к своей жертве. Приятная прохладная волна покидает тело, зато поднимается другая, совершенно новая и незнакомая, обжигающая и упоительная.
Он на миг отводит палочку, и Мальсибер с трудом выдыхает. Но Гарри не намерен устраивать долгих передышек.
— Crucio! — шипит он и через несколько секунд опускает палочку, только чтобы вновь вскинуть её. — Crucio, мразь! Crucio!!!
Тело Мальсибера беспомощно дёргается, как тряпичная кукла. И это зрелище — настоящая услада для глаз. Бессилие и страх во взгляде ублюдка — самая дивная месть за то, что случилось полчаса назад в коридоре. Гарри чувствует настоящее удовлетворение и подъём сил, наверное, в десятый раз вскидывая палочку. Он упивается происходящим и не может остановиться, даже когда тело обмякает, а крики превращаются в болезненный хрип. Он уже близок к тому, чтобы сказать два заветных слова, но тут чей-то громкий голос портит весь настрой.
— Милорд!
Снейп выбивается из толпы и, метнувшись к лежащему телу, заслоняет его. Теперь палочка Гарри смотрит Снейпу в живот, и он не торопится её опускать.
— Отойдите! — цедит он сквозь плотно стиснутые зубы.
Снейп смотрит ему в глаза и очень твёрдо произносит:
— Остановись.
Напряжённый голос Снейпа заставляет заколебаться всего на мгновенье. Но и этой короткой секунды хватает, чтобы весь запал постепенно сошёл на нет. Волна ярости понемногу стихает и укладывается в животе, как довольный накормленный зверь. Гарри медленно опускает палочку, стараясь выровнять дыхание.