Гарри не знает, сколько просидел так на холодной лестнице. Его сеанс самобичевания прерывают громкие голоса, доносящиеся из зала. Кажется, один из них принадлежит Эйвери. Не желая никого видеть, он встаёт и быстро идёт в свою комнату, пока его не заметили. Там он садится в кресло, даже не удосужившись зажечь свет, и пустым взглядом пялится на дверную ручку. Отчего-то ему кажется, что совсем скоро она дёрнется. И он не ошибается.
Раздаётся резкий в стук дверь и раздражённый голос:
— Поттер, открой немедленно!
— Aloh… — начинает Гарри, но замок щёлкает до того, как он успевает закончить. Он горько фыркает: належался на Риддле, теперь впору осваивать невербальную магию.
Снейп влетает в комнату, взмахом палочки зажигает свет, и Гарри зажмуривает глаза. Люстра светит так ярко, что он чувствует себя подозреваемым на допросе, которому направили в лицо раскалённую лампу. Зельевар приближается и склоняется над ним, упёршись руками в подлокотники кресла. Он открывает рот, чтобы что-то сказать, но с его губ не срывается ни звука. С минуту они просто смотрят друг на друга: Гарри — хмуро, исподлобья, Снейп — непонимающе и зло. Наконец он выпрямляется и, усевшись в кресло напротив, дёрганым движением проводит рукой по волосам. Они снова молчат. Кажется, впервые Снейпу просто нечего сказать. Когда он открывает рот во второй раз, Гарри морщится и поспешно бормочет:
— Не надо, — сглотнув, он решает первым начать разговор: — Это сделал Дамблдор?
— Нет. Просто среди министерских работников оказался предатель. Каждый гость тщательно проверялся перед рассылкой порт-ключей, но…
— Где Риддл?
— А как ты думаешь?
— Медленно и мучительно убивает Эйвери и Долохова у себя в кабинете.
Снейп хмуро кивает. После паузы он раздражённо выплёвывает:
— О чём ты вообще думал, Поттер?
— Не то чтобы я долго думал.
— Как и всегда.
Гарри тяжело вздыхает и закрывает глаза ладонью.
— Я сильно всё испортил?
— Мне пока трудно оценить последствия твоего идиотского поступка.
— А что было бы, если…
— Я уже тебе говорил. Он бы лишился тела и вновь стал бестелесным духом.
— Я знаю. Я имею в виду… Какую бы роль это сыграло для Ордена?
— Пожиратели надолго бы остались без предводителя, и, возможно, нам бы удалось захватить поместье.
— То есть вы не уверены? — в голосе Гарри сквозит жалкая отвратительная надежда.
— Я уверен только в одном. Если бы покушение состоялось, Лорду бы пришлось начинать всё сначала.
— В смысле, он снова стал бы беспомощным мерзким существом? И тогда я бы легко смог его убить?
— Нет. Говоря «сначала», я имею в виду с самого начала. Он бы стал тем духом, который вылетел из окон вашей спальни в восемьдесят первом году, который вселился в Квирелла, и которого ты видел в Запретном лесу. Чтобы обрести хоть какую-то материальную форму, ему бы пришлось вновь искать чьё-то тело.
— Потом какой-нибудь ритуал возрождения…
— Почему какой-нибудь?
— И снова ваше зелье.
— Да. И на это у него ушло бы достаточно времени, чтобы Орден успел нанести контрудар по главным силам Пожирателей.
— Но Орденовцы всё равно пока не знают, как проникнуть в поместье.
— Поттер… — устало вздыхает Снейп.
— Нет, подождите. Сейчас я могу убить его, а тогда я бы лишился такой возможности надолго. Так что получается…
— Хорошо, сиди и продолжай убеждать себя в том, что прав. Это, несомненно, поможет, — Снейп встаёт и идёт к двери. — Даже если Орден и не знает, как попасть в поместье, всё равно это был хороший шанс. Любую организацию можно достать, когда они лишаются начальника и в их рядах воцаряется смута.
— Я знаю, что всё сделал правильно, — твёрдо произносит Гарри, скорее убеждая себя, чем Снейпа.
— Конечно, мистер Поттер, вы всегда всё делаете правильно, — с оттенком печали в голосе говорит Снейп и тихо добавляет: — Он хотел тебя видеть, поднимись к нему.
— Нет! Мне нечего ему сказать.
— Но он хочет что-то сказать тебе.
— Не пойду, — Гарри упрямо мотает головой.