— Черномазая жопа и ещё какая-то малышня. Эту удалось оглушить, остальные спаслись позорным бегством.
— Давно её доставили сюда?
— Минут за десять до твоего… кхм… — Долохов нехорошо скалится. — Выступления.
— Что Лорд хочет у неё узнать? Она же не сможет сообщить местоположение штаба. Она же не знает…
— Значит, расскажет, что сможет, когда Руперт её разговорит.
Услышав это, Гарри вскакивает со стула, и в это время двери зала распахиваются, впуская Эйвери. Вырвавшись из хватки Марка, Гарри подлетает к нему и с такой силой ударяет кулаками в грудь, что он, пошатнувшись, едва успевает отступить назад, чтобы не упасть.
— Что ты с ней сделал?! — орёт Гарри так, что у самого закладывает уши.
— Какого… — Эйвери тянется было к палочке, но тут между ними вырастает Марк, расставив руки в стороны.
— Эй, эй, ну тихо. Вы же не станете затевать драку?
Гарри вновь рвётся вперёд, но Марк хватает его за плечи и как следует встряхивает.
— Успокойся, слышишь?!
Немного остыв, он повторяет вопрос, глядя Эйвери в глаза:
— Что ты с ней сделал?
— Да ничего я с ней не делал, неврастеник! — выкрикивает тот в ответ. — В камере запер. Идиот несчастный!
Он обходит их с Марком и садится за стол, поглядывая на него, как на буйнопомешанного. Гарри делает глубокий вздох, прикрывая глаза.
— Может, сядем уже, поедим, а? — предлагает Марк с раздражением.
— Нет, — он твёрдо качает головой. — Мне нужно её увидеть.
— Увидишь, когда Лорд разрешит.
— Да плевал я на разрешения Лорда! — шипит Гарри. — Я должен пойти к ней сейчас!
— Кому должен?
— Иди ты! — Гарри отпихивает его в сторону и рвётся к выходу, но тут Марк взмахивает палочкой, и двери резко захлопываются перед самым носом. — Alohomora! — рявкает Гарри на створки, но ничего не происходит, и он оборачивается к слизеринцу. — Урод, открой эту чёртову дверь!
Марк смотрит на него как-то странно, словно не верит тому, что услышал.
— Открой дверь! — цедит Гарри, взявшись за ручку.
— Открою, — сухо говорит Марк белыми от сдерживаемой ярости губами. — Но один ты туда не пойдёшь.
— Мне проводники не нужны, дорогу знаю.
— А я к тебе в свиту и не записывался. Если хочешь поговорить с ней — говорить будешь только под моим присмотром.
Гарри хочет ещё возразить, но вовремя вспоминает, что спорить с упрямым Марком бесполезно.
— Ладно, — кивает он. — Любишь подслушивать — я доставлю тебе такое удовольствие. Открывай! — Марк не шевелится. — Ну же!
Гарри снова поворачивается к дверям, и спустя несколько секунд те медленно отворяются. Он торопливо выходит в коридор, слыша за спиной шаги догоняющего его Марка. Поравнявшись, тот идёт молча, опустив голову и засунув руки в карманы. Весь путь проходит в тягостном болезненном молчании, и Гарри, уже немного успокоившись под конец, начинает жалеть, что сорвался на товарища. А ведь сейчас он станет разговаривать с Гермионой, и только от Марка будет зависеть, что он сможет ей рассказать. Гарри даже собирается заговорить с ним, но они уже подходят к ненавистной клетке, в которой сжалась в углу его подруга.
Услышав чьё-то приближение, она вздёргивает голову, и в первое мгновенье выражение её лица гордо и упрямо. Но увидев Гарри, она, тихо охнув, бросается к решётке и вцепляется в неё пальцами. Он быстро опускается на колени и просовывает руки сквозь прутья, чтобы кое-как попытаться её обнять.
После неловкого объятия она отклоняется назад и с полминуты молча разглядывает его, слабо качая головой. Она сплетает их пальцы через решётку, и её глаза начинают блестеть.
— Гарри… Гарри, ты… Ты так изменился, — Гермиона даже пытается улыбнуться, но из-за запёкшейся под носом крови и синяков под глазами улыбка выглядит страдальческой. Она просовывает запястье сквозь прутья, чтобы коснуться его волос. — Твои волосы… Ты…
Гарри быстро хватает её ладонь и крепко сжимает.
— Да не думай обо мне! Как ты сама?
— Я? — Гермиона болезненно усмехается. — Вроде в порядке. А ты как?
Гарри собирается ответить, но тут над головой раздаётся скучающий голос Марка:
— Ну всё. Со всеми всё нормально. Идём отсюда.
Гарри поднимает голову и, наткнувшись на его ледяной взгляд, моментально жалеет, что вообще затеял эту перепалку в зале.
— Марк, пожалуйста, дай нам пять минут, — просит он, не выпуская руки Гермионы.
— Зачем?