— Что, ребята, загрустили? Домой хотите?
— Да! — произнес Сеня и взглянул на Диму. Он не сомневался в том, что Дима еще долго мог бы прожить здесь в надежде попасть на передовую. Он и сам бы не прочь, но его ждет мать, она беспокоится. Ждут и ребята, которые хотят узнать, чем кончилось их путешествие, нашли ли они подполковника Криворученко. Рассказов хватит на целый год, и хорошо бы поехать домой.
— Обязательно поедете, ребятки, но придется дождаться подполковника. А пока сыграем с вами в интересную игру. Выдумал ее лейтенант, сам смастерил, сам рисовал.
Хозяйка убрала со стола котелки, тарелки, ложки. Мищенко разостлал чистую газету, потом вытащил из-под кровати чемодан и достал сложенный лист бумаги. На листе были нарисованы река, горы и квадратики с цифрами. Каждый играющий получил цветную фишку. Первым начал капитан. Он бросил на стол два кубика, сосчитал — восемь — и поставил свою фишку у подножья горы на квадрат с цифрой восемь.
Незаметно пробежал послеобеденный отдых.
— Возьмите карту и фишки и идите на крыльцо, там поиграете, — сказал капитан, — а мы с лейтенантом еще поработаем. Подполковник скоро вернется, посадим вас в машину, и вы мигом будете дома.
Наступил вечер, а подполковник все не возвращался. Ребята уже который раз начинали игру сначала, уже давно был выпит чай с молоком, Мищенко подарил им по блокноту и цветному карандашу, а подполковника все не было. Вдруг глухо зазвонил телефон. Капитан снял трубку. Ребята не отрывали глаз от капитана, стараясь по выражению его лица узнать, кто звонит, но капитан спокойно ответил в трубку:
— Слушаюсь! Есть! Есть! Слушаюсь!
Потом он положил трубку и сказал:
— Звонил подполковник, сказал, что вернется ночью, так что вы только утром поедете в Точилину пасеку.
Сеня загрустил, он все думал о матери. Нет, не простит она ему этого путешествия. Лучше было по-хорошему рассказать о письме партизан, и она, конечно, разрешила бы пойти в Кочки. За такую самовольную отлучку отец взгрел бы, а мать, нет, мать не ударит, но она, верно, плачет, убивается.
— Товарищ капитан, а сейчас нельзя поехать? — спросил он и отвернулся, почувствовав, что на глазах выступили слезы.
— Машины нет, Сеня, честное слово, нет. Да ты никак прослезился? — сочувственно сказал капитан и, притянув его к себе, обнял за плечи, — я вот тебе скажу, но только, чур— и доверительно шепнул, — через час пойдем на улицу, что-то покажу.
Дима молча сидел в стороне. Его обидело, что капитан собирается куда-то вдвоем с Сеней.
— Товарищ капитан, — сказал он строго. — Сеня мой пулеметчик. Без командира он не имеет права отлучаться.
— Что вы, товарищ командир, — ответил шутливо Добродеев, — я дисциплину знаю. Как же можно без разрешения командира? Да и сам командир пойдет с нами.
Ребята повеселели. Когда стемнело, капитан с лейтенантом несколько раз выходили из кухни, возвращались, сверяли время на своих часах. Наконец капитан надел пилотку и сказал:
— Пойдем, ребята, на улицу, только без шума, хозяйку бы не разбудить, она уже легла спать.
— Все равно проснется, — заметил Мищенко.
Темная ночь. Набежавшие с вечера тучи заволокли небо и скрыли луну. Тишина, даже выстрелов не слышно. Где-то лаяла собака. И вдруг ударил гром. Ни одной молнии, ни одной сверкающей стрелы. И снова раскат грома, другой, третий.
— Бомбят, — сказал настороженно Дима.
— Наступление идет, — заметил Сеня и подумал: «Может там батя?»
— Горит, — крикнул Дима, забыв предупреждение капитана, — лес горит, нет, не лес, а деревня. Не наша ли?
В черное небо взвились огненные языки и осветили горизонт. С каждой минутой он то желтел, то краснел, словно поднималась необычайная заря. Пронесся страшный гул, задрожала земля. Огненное море все ширилось и при каждом новом ударе грома краснело, наливалось багрянцем. Взрывы нарастали.
Сеня сперва считал, но после сорока трех сбился, перепутал счет и бросил.
— Товарищ капитан, — спросил Дима, поводя плечами, — это наступление или пожар?
— Не знаю, приедет подполковник, все расскажет. Но только я думаю, что это наши летчики фашистам жизни дают, — ответил Добродеев. — Ив этой работе есть ваша доля.
Ребята не поняли намека капитана, да и где было сейчас догадываться, когда количество взрывов перевалило за сто, а огненное зарево залило чуть ли не половину неба.
Взрывы разбудили жителей деревни. Сонные, они выбежали на улицу и с тревогой спрашивали у капитана:
— Что бы это могло быть?
Капитан с лейтенантам успокоительно отвечали: