Телефон звонил непрестанно, посетители приходили и уходили. То и дело кто-нибудь совал руку в банку с леденцами, чтобы утешить испуганных и плачущих детей, обнаруженных спящими в автобусах или на скамейках.
Добрую половину утра они потратили на собеседования с претендентками на пост помощницы воспитательницы в яслях. Последнее слово в этом вопросе оставалось, конечно, за самой воспитательницей, но миссис Бриггс хотела сначала увидеть девушек и увериться, что они хорошо понимают особый характер этой работы. Только во время ленча выдалась минутка, чтобы обсудить все, что произошло за время отсутствия миссис Бриггс.
— Опять заявилась миссис Джейкс, — сообщила ей Джани. — Рыдала, орала на Пэт, требуя вернуть ей детей.
Миссис Бриггс вздохнула:
— И она действительно готова поселиться с ними? Нет ничего хуже, чем забрать их от хороших приемных родителей и отдать родной матери, которая в любой момент снова может сорваться с места и куда-нибудь умчаться, бросив детей на произвол судьбы.
— Они отлично устроены на ферме у миссис Ирншоу, — заметила Джани. — Она взяла их всех, сразу шестерых, и будет страшно возмущена, если мы решим вернуть их миссис Джейкс.
— Но если мы не вернем детей, — вставила Пэт, — миссис Джейкс грозится обратиться в суд.
— Это лучшее, что она сможет сделать, — жестко сказала миссис Бриггс. — Он задаст ей несколько вопросов, и, скорее всего, на этом все и закончится. Ну, а если дело все же возникнет, мы сможем устроить отсрочку на три месяца, чтобы посмотреть, действительно ли она намерена начать новую жизнь... — Миссис Бриггс повернулась к Джани и попросила: — Теперь расскажи мне о Рики Брейде.
В полном молчании она выслушала горестную историю Рики и миссис Прис.
— Он так старался, — закончила свою речь Джани. — И все напрасно! — Комок подступил ей к горлу. Она усиленно принялась рыться в бумагах.
— Я знаю, — мягко произнесла миссис Бриггс и, немного помолчав, добавила: — Ты не думаешь, что Рики можно было бы порекомендовать миссис Сваллоу?
Джани решительно помотала головой:
— Она хочет малыша не старше полутора лет, к тому же кудрявую голубоглазую девочку, которую можно было бы одевать и раздевать, как куклу. Вы знаете, что она потеряла свою собственную дочку?
— Да, — кивнула миссис Бриггс. — Знаю и то, что доктора считают, что других детей у нее больше не будет. Если честно, я рада, что они задумались об усыновлении, пока еще молоды, — и воспитанием смогут заняться, и лучше сумеют приспособиться к образу жизни ребенка. — Она нахмурилась. — Мне кажется, что найти приемных родителей для Рики надо немедленно.
— Пожалуйста, не спешите с этим! — попросила Джани. — В следующий раз я должна быть полностью уверена в успехе!
Ей вдруг захотелось рассказать миссис Бриггс о том важном решении, которое она приняла прошлым вечером, и об опрометчивом обещании, данном Рики. Но сегодня ей почему-то это не удавалось. Идея найти отца Рики теперь казалась Джани совершенно нелепой.
Даже если бы мистер Брейд внезапно объявился, подумала Джани, вполне возможно, что он окажется отъявленным негодяем и камнем повиснет у них на шее. Но все равно она не могла теперь отказаться от этой мысли, которая так неожиданно пришла ей в голову. Джани почему-то была уверена, что отец Рики жив и что он честный и добрый человек.
Как же она сможет объяснить все это миссис Бриггс? Внезапно она выпалила:
— Большинство детей такие упрямые! Жизнь наносит им удар за ударом, а они продолжают надеяться на лучшее. Понимаете, такие дети как орхидеи — у них нет корней, они вытягивают все, что им нужно, из воздуха. Но есть и другие, такие, как Рики. Этим обязательно нужно где-нибудь зацепиться, пустить корни. Иначе они погибают.
— А ты не думаешь, — осторожно возразила миссис Бриггс, — что «орхидеи» — не самое подходящее название для наших детишек?
Они посмотрели друг на друга и рассмеялись.
Вторая половина дня у Джани ушла на визиты в семьи, где теперь жили бывшие воспитанники детского дома. Это занимало уйму времени. Нужно было дождаться детей из школы, а приемных родителей — с работы. И вечно они запаздывали, так что иной раз ей приходилось по два-три часа дремать в кресле у камина, дожидаясь хоть кого-нибудь.
— Поеду в дом, посмотрю, как там устроился Рики, — предупредила Джани Пэт, вернувшись к вечеру.
— Лучше сначала загляни к себе домой, — повернулась к ней Пэт. — Твой хозяин уже оборвал нам телефон. Он говорит, что ты забыла, что подписала договор, где было четко сказано — никаких собак в доме. Велел тебе передать, что если ты хочешь оставить этого уродца себе, то можешь собирать вещи.
— Ах, так! — Глаза Джани гневно сверкнули.
— Еще он сказал, что твоя псина бросилась на его жену, когда та мыла лестницу.
Джани и полицейский патруль прибыли к дому одновременно. Щенок сидел на верхней ступеньке рядом со своей косточкой. Когда Джани подхватила его на руки, он принялся неистово облизывать ее лицо.
Молодой офицер полиции сказал, что заявлений о пропаже собак не поступало.
— На вашем месте я бы его взял себе, — заметил он.
Джани вздохнула. Как бы она хотела сделать это! Но хозяин ляжет костьми, но не позволит держать в доме собаку.
— Нет, мисс Смит, — тут же словно по заказу воинственно заявил хозяин дома, — я запрещаю вам это делать!
— А я возьму! — не уступала ему Джани.
Конечно же она не собиралась поселить щенка в своих двух комнатушках. Джани была уверена, что мистер Форрест согласится принять его, но директор заколебался:
— В нашем уставе не сказано ничего о содержании животных в детском доме. Не знаю, как на это посмотрит комитет...
— Но эта собака послана нам судьбой! — заявила девушка. — И у меня на нее есть свои планы.
— Ваши планы могут и подождать, — вмешалась миссис Форрест, — пока он не съест эту миску объедков. В жизни не видела такого тощего щенка — кожа да кости... Дети через пару минут вернутся из школы, а мне нужно еще вытащить ячменные лепешки из духовки.
И действительно, очень скоро дом наполнился гомоном детских голосов и топотом десятков ног.
— Тетушка! — кричали дети. — Тетушка! — Они вломились на кухню, увлекая за собой Джани. — Только посмотрите, что мы вам принесли!
— Боже мой! — всплеснула руками миссис Форрест.
Один из малышей протягивал ей букет из желтых и белых хризантем, другой — корзину винограда и смугловато-румяных яблок. Миссис Форрест в изнеможении опустилась на стул.
— Ради бога, объясните, что все это значит?
Кое-как они сумели наконец выяснить, что сегодня в школе был праздник сбора урожая. Приходский священник провел короткую службу и в конце спросил, знают ли они какого-нибудь бедного старичка, которому можно послать цветы и фрукты.
— Вот мы и рассказали ему про вас!
Сурово глядя на детей, миссис Форрест спросила:
— Что за истории вы выдумываете? Кто это тут «бедный старичок»?
— Вы сами говорили, что старенькая стали, — пискнул один из малышей. — А прошлым вечером вы сказали, что чувствуете себя на сто лет.
— Чему же тут удивляться? — спросила миссис Форрест. — На мне же двадцать четыре ребенка! Тут любой с ног свалится.
Другой голосок настаивал:
— А когда я попросил дядю Джорджа поиграть со мной в «чижика», он сказал, что не может даже пальцем пошевелить! Значит, он тоже слабый старичок.
Миссис Форрест схватилась руками за голову:
— И что же сказал священник, когда он узнал, для кого вы берете все это?
— Он сказал: «Благослови вас Бог!»