— Вот и нет! У меня как раз там строится новый дом, и я рад любому поводу побродить вокруг и посмотреть, как работают строители.
— Так далеко! — непроизвольно вырвалось у Джани.
— Да, далековато. — Он произнес это как-то странно. Джани даже почувствовала мгновенное замешательство, несмотря на то, что ее замечание было вполне естественным.
— Это было просто замечательно — прислать в детский дом целую корзину с обрезками, — сказала Джани и тут же начала увлеченно рассказывать Хиллу, как будут использованы его дары: из них сошьют пальто и юбку для Милдред, одеяла для яслей, спальные мешки для малышей, только начинающих ходить. И конечно же массу чудесных костюмов для представления на Рождество. — Вы получите приглашение, — добавила она с робкой улыбкой. — Мы, правда, понимаем, что вы человек страшно занятой. У вас наверняка не найдется для нас времени.
— Я приду, — совершенно серьезно заявил он.
Город уже остался позади. Теперь, когда дорога побежала по холмам, заросшим вереском, Джеймс Хилл бросил быстрый взгляд на Джани.
— Не знаю почему, но у меня сложилось такое впечатление, что вы меня поймете. Перед этими детьми у меня есть особая обязанность. Понимаете, мое состояние, вернее, состояние моих предков создано трудом таких вот детей. Да, именно детей-сирот или тех, которые были так бедны, что родители уже с десяти лет отправляли их работать... — Он немного помолчал. — Я видел старые записи и могу рассказать вам об этом очень многое.
— Но все это было так давно! — ошеломленно воскликнула Джани. — И подобные вещи творились на всех фабриках, не только на вашей. Ваши предки как раз сумели сломать эту скверную традицию.
— Да, это было очень давно, — согласился Хилл. — Но у меня еще есть знакомые старики, которые начали работать на фабрике в раннем детстве. Они приходили к шести часам, чтобы потом еще успеть на занятия в школе.
— Вы знаете, что они восхищаются вами? — тихо сказала Джани. — Приемные родители часто рассказывают мне, как хорошо работать у Хиллов.
Внезапно он улыбнулся:
— Что ж, мне очень приятно это слышать... И все равно я не могу успокоиться. Это долг чести, который я должен заплатить. — Он остановил машину и повернулся к Джани. — Наверное, я вам надоел? Но я разоткровенничался с вами в надежде, что вы без колебаний обратитесь ко мне, если это будет для вас необходимо.
В ответ Джани просияла:
— Я не стану просить вас тайком устанавливать нам водонагреватель, но, пожалуйста, используйте все свое влияние, чтобы власти это сделали!
— Не беспокойтесь, — серьезно ответил он, — миссис Маккробен сумеет добиться своего!
Джани выглянула в окно и восхищенно ахнула. Они стояли у края вересковой пустоши. Возле холма, за пышным великолепием осенней листвы вековых деревьев, скрывалась небольшая лощина. И там, в месте отгороженном от всего остального мира, Джеймс Хилл строил себе новый дом.
— Вам нравится? — Ее восторг обрадовал и его. — Знаете, мы с моей домоправительницей не слишком любим старый дядин особняк. Слишком уж он велик для нас двоих...
«Мы с моей домоправительницей...» Странновато звучат эти слова в устах привлекательного тридцатилетнего мужчины, богатого и, без сомнения, совсем не обделенного женским вниманием! Почему он до сих пор не женился? Возможно, этого чувствительного и совестливого человека пугает ответственность, налагаемся браком? Или, может быть, он просто чересчур разборчивый жених?
Джани запретила себе думать об этом. Какое право имела она совать свой нос в чужую личную жизнь? Ей было вполне достаточно знать, что он искренне принимает близко к сердцу детские нужды.
Слегка краснея и тщательно подбирая слова, она сказала:
— Сейчас у меня есть такая необходимость... Нет-нет, это не имеет ничего общего с деньгами! Вы и так уже были слишком добры. — Смутившись, она замолчала. — Вы... не посчитаете меня сумасшедшей, если я попрошу вас помочь мне найти отца Рики Брейда? Да, я знаю, что полиция уже пыталась его отыскать, когда Рики впервые попал к нам. Вы знаете об этом?
Джеймс Хилл нахмурился:
— Да, его родители, кажется, серьезно поссорились, и мать вернулась на сцену. Послушайте, если полиция уже пыталась...
— Но это было два года назад! Тогда он мог быть за границей... Конечно, он мог и не пожелать связываться с нами... — Ее голос задрожал от волнения. — Он служил в какой-то инженерной фирме. Тогда, семь лет назад, он уехал работать за границу. Разве вы не понимаете — он даже не знает, что у него есть ребенок!
— Но он знал, что у него есть жена!
В голосе Джеймса Хилла вдруг зазвучал металл. Джани показалось, что он словно ответил на ее тайный вопрос. Возможно, Джеймс Хилл, как и Ричард Брейди, требовал от своей будущей жены слишком многого, поэтому и не мог ни на ком остановить свой выбор. Да и есть ли на свете такая женщина, которая соответствует его представлениям об идеальной жене?
— Я обещала Рики, что найду его отца, — призналась Джани. — Наверное, я часто обещаю детям то, чего сделать не могу. Я вообще говорю и делаю много лишнего. Как я хотела бы стать такой, как миссис Бриггс, — спокойной, рассудительной и мудрой...
— Оставайтесь такой, какая вы есть! — Улыбаясь, он обернулся к ней. — Может быть, вам и не хватает спокойной рассудительности, но зато у вас есть кое-что другое, не менее важное — доброе сердце. Вы не жалеете ни времени, ни сил на то, чтобы хоть немного скрасить жизнь этих несчастных детей. Честно говоря, я не очень верю в то, что они, при их наследственности и условиях жизни, смогут стать такими, как все. Но возможно, вам это удастся...
Джани как можно крепче сцепила руки на коленях, чтобы унять дрожь. Значит, он даже не догадывается, что и она сама вышла из этой среды!.. Она неловко подергала дверцу машины.
— «Ловер трип крофт» всего в сотне ярдов отсюда. Я хочу немного пройтись. Спасибо вам большое за то, что меня подвезли.
Что-то в ее голосе вызвало у Джеймса Хилла беспокойство. Но Джани улыбалась и высоко держала голову. Солнце, стоявшее над полями вереска, казалось шапочкой на ее волосах. Она ушла вверх по тропинке, даже ни разу не оглянувшись.
Через неделю Джани пришлось вспомнить фразу советника Хилла о том, что детдомовские дети всегда будут не такими, как все прочие. У нее на попечении оказалась Сандра Марлен Богг, замкнутая, неприятная девочка четырнадцати лет. Она так неуклюже попыталась украсть платье в универсальном магазине, что тут же была поймана.
Обычно в таких случаях семье выносилось предупреждение, и инспектор, наблюдавший за поведением условно осужденных, не спускал бы с девчонки глаз в течение шести месяцев. Но миссис Маккробен и миссис Бриггс посмотрели на дело более серьезно. Школьная характеристика Сандры Марлен была едва ли не худшей из возможных, а обстановка в доме оказалась очень скверной. Они столкнулись с поразительным равнодушием матери девочки. Когда та, наконец, соизволила явиться в суд, без обиняков заявила, что девчонка ей не нужна, и откровенно радовалась, что сможет сбыть ее с рук на попечение работников детского дома.
Пришлось потратить уйму времени на разговоры и споры, прежде чем будущее девочки было решено. Вначале Сандру Марлен отправили в приемный пункт по размещению беженцев, где имелся опытный психолог. По его заключению суд и пришел к выводу, как лучше помочь этому ребенку.
Но это означало поездку по железной дороге. Джани, которой пришлось сопровождать Сандру, это совсем не понравилось. Она постоянно чувствовала на себе презрительный взгляд девочки, пока они ехали из зала суда на станцию. Наказание Сандра приняла спокойно, помощь отвергла.
На станции Джани обнаружила, что их поезд уже ушел. Теперь придется ждать следующего почти час.
— У нас есть время, чтобы перекусить, — весело сказала она. — Здесь за углом есть маленькое кафе. Я припаркую машину рядом со станцией, и мы зайдем туда.