Паренек был взволнован до глубины души. Ему тоже захотелось рассказать что-нибудь. По натуре он не был молчаливым, а скорее застенчивым. Рос в горах, подолгу оставался наедине с собой, не с кем ему было поделиться волновавшими его мыслями. Он бывал в Асеновграде и Пловдиве, в Ксанти и Драме и знал, что за родными горами, за ущельями и лесными дебрями простираются равнины и моря, стоят большие города, полные неведомого. Но кого о них расспросишь, когда день-деньской бродишь по горам с козами да овцами? И вот теперь перед ним сидит человек, который много видел намного знает, который может рассказать обо всем, о чем его только спросишь. С чего же начать? Ему еще никогда не доводилось разговаривать с такими людьми, и потому он смущался, собирался сказать одно, а говорил другое.
— А я бывал на рудниках, — внезапно сказал он, услышав, что геолог говорит про рудники. Ему захотелось показать, что он понимает, о чем идет речь.
— На каких рудниках? — удивился геолог.
— И на фабрике, — добавил тот, довольный, что сумел чем-то поразить геолога.
— Где же это? — продолжал недоумевать геолог.
— На рудниках, которые за Маданом, и на фабрике под Златоградом.
— А-а, на старых рудниках, — понимающе кивнул тот головой. — Какая же там фабрика?
— Ну, не фабрика, а так постройки и контору называют.
— Вот оно что!
Видя, что геолог смотрит на него с интересом, паренек немного осмелел.
— Дед мой работал на этих рудниках.
— Смотри-ка, значит, ты потомственный горняк.
— Только он уже не работает, — виновато добавил он.
— Постарел, что ли?
— Он давно не работает. Там обвал случился, так ему пятку раздавило. На всю жизнь калекой остался. Все на солнышке ноги греет, говорит, что ему от этого легче, а сам все хромает.
Хотелось ему рассказать и о блестящих камешках, которые он находил в горах, но он боялся попасть впросак перед человеком, который учился в самой Москве всем этим вещам.
— А тебе хочется стать горняком? — геолог окинул взглядом его крепкую фигуру, мускулистые руки и добавил: — Нам сейчас люди потребуются. Бурильщиком тебя сделаем, хочешь?
Неожиданный вопрос смутил паренька.
— Да нет, как же это. — пробормотал он.
Снова где-то рядом стукнул копытами мул. Из леса донесся крик ночной птицы. Паренек испуганно вскочил, прислушался, шагнул в темноту, подошел к мулу, внимательно осмотрелся. Слова геолога согрели ему душу, пробудив в ней смутные мечты. Но в темноте они развеялись, и снова в сердце его закралось сомнение. «Мастер зубы заговаривать», — подумал он.
— Что случилось? — спросил геолог, когда паренек снова подсел к нему и подложил в костер длинный сук.
— Ничего. Мул спугнул птицу.
Геолог замолчал. На него напала дремота. Паренек, поразмявшись, снова почувствовал желание говорить.
— Вот ты все знаешь, а скажи, знаешь, где зарыт клад? — наивно спросил он, пристально вглядываясь в сонное лицо геолога. — Знаешь знаки, по которым его можно найти?
— Какие знаки?
Паренек замялся, но после недолгого молчания добавил:
— У нас в селе старик один живет. Тронутый вроде. Дедом Борилом звать. Так он все знаки в горах ищет.
Геолог улыбнулся и, зевнув, решительно произнес:
— Это все бабьи сказки, ты им не верь.
— Как знать, — обиделся паренек.
— Клад — это наш труд.
— Дед сказывал, что в давние времена один паша зарыл в землю котел с деньгами, которые за налоги собрал.
— Нет ни одного села, ни одного города, где бы не существовало такой легенды. А сокровище лежит у нас под ногами, и мы должны вырыть его. Вот станешь бурильщиком, сам увидишь.
Паренек не сводил с геолога глаз. Помешав угли, он сказал тихим, прерывающимся голосом:
— Я знаю, ты клад ищешь. Знаки высматриваешь. Потому и лазаешь по скалам и стучишь своим молотком.
Геолог громко рассмеялся:
— Что за глупости!
— Кого хочешь, спроси в селе… Все знают… Есть клад, — настаивал паренек.
Геолог ничего не ответил, глаза его слипались.
— А про Мехмеда Синапа знаешь? — спросил паренек.
— Читал в книге.
— В книге? — удивился паренек.
— Один писатель написал книгу о Мехмеде Синапе…
— Синап — он из нашего края.
— Знаю.
— И все это верно?
— Что именно?
— Ну, о Мехмеде Синапе.
— Верно.
— И о кладе тоже верно.
— Ну уж!
— Глянь-ка! — сказал паренек, вытянув руку вперед. — Вон Машер Гидик, вон Кушлар, Доспат. Тут было царство Мехмеда Синапа.
— Эти горы всяких людей видывали, Райчо. И народных заступников, как Мехмед Синап, и угнетателей. В древние времена сюда привозили рабов из Абиссинии. Руду они здесь добывали.