Едва они повернули к дому на улице Пера Лагерквиста, где вроде бы произошло преступление, прямо перед ними на проезжую часть выбежала взволнованная женщина средних лет. Она размахивала руками и что-то без остановки говорила. Адольф, который первым вылез из автомобиля, осторожно усадил ее на заднее сиденье и уверил, что «все нормально». А потом они взялись за дело. В то время как Граф достал служебный пистолет и занял позицию с тыльной стороны дома на случай, если злодей еще остается внутри и решит воспользоваться для бегства этим путем, Адольф быстро проверил подъезд, а затем вошел в квартиру. Это не доставило ему особого труда, поскольку входная дверь была открыта настежь.
Именно тогда он заработал свой плюсик, прежде чем впервые выполнил все остальное, как его учили в полицейской школе в Стокгольме. Со служебным пистолетом в руке он обследовал квартиру. Прокрался на цыпочках вдоль стен, чтобы не создавать ненужных проблем коллегам из технического отдела и не дать шанса преступнику, если у того не хватило ума сразу же убраться восвояси. Но Адольф нашел только жертву. Она лежала на кровати в спальне, неподвижная и завернутая в окровавленную простыню, закрывавшую ее голову, тело и бедра до половины.
Адольф через открытое окно крикнул Графу, что закончил осмотр помещения, сунул пистолет в кобуру и, освободив руки, вытащил из-под мышки зажатую там маленькую цифровую камеру и быстро сделал три фотографии частично скрытого тканью тела. А потом осторожно снял простыню с головы девушки и попытался установить, жива она или уже мертва.
Он точно отыскал ее сонную артерию указательным пальцем правой руки, хотя это и было совершенно не нужно, принимая в расчет удавку на шее и остекленевшие глаза. А затем Адольф осторожно потрогал ее щеки и виски, но, в отличие от живых женщин, которых он касался таким же образом, это прикосновение не вызвало у него эмоции, во всяком случае не больше, чем при контакте с холодным мрамором.
«Конечно, она мертва, хотя и не слишком давно», — подумал он.
И тут Адольф неожиданно узнал ее. И не просто как случайно виденную когда-то, а как знакомую, с которой разговаривал и даже фантазировал о продолжении. И с ним внезапно стала происходить какая-то чертовщина, о которой он, конечно, не собирался впоследствии никому рассказывать. Прекрасно, пожалуй, даже резче, чем когда-либо, ощущая реальность происходящего, он одновременно как бы оказался в роли стороннего наблюдателя, видевшего все со стороны. Словно дело не касалось его и, прежде всего, той, что теперь лежала мертвой в своей кровати, хотя всего несколько часов назад, скорее всего, была столь же живой, как он сейчас.
2
Свидетельницу, которая нашла жертву и позвонила в полицию, бездетную вдову Маргарету Эрикссон, пятидесяти пяти лет, проживающую на верхнем этаже в том же доме, в первый раз опросили уже в десять часов утра два инспектора из дежурной части криминальной полиции лена. Беседа записывалась на магнитофон, и ее распечатку сделали в тот же день.
Она заняла двадцать страниц, и в качестве одного из последних пунктов в ней указывалось, что со свидетельницы взята подписка о неразглашении секретных сведений. Однако нигде не упоминалось, как та отреагировала, узнав, что может быть наказана в законном порядке, если поделится с кем-то тем, что с ней обсуждали инспекторы. Хотя чему удивляться? Подобное обычно не фиксировалось, и вдобавок она среагировала точно так же, как большинство других на ее месте. То есть заявила, что не имеет привычки попусту трепать языком.
Домом, состоявшим из подвального помещения, четырех жилых этажей и чердака, владело товарищество, в котором свидетельница была председателем. По две квартиры находились на трех нижних этажах, а одна, вдвое большая, на верхнем, где и проживала госпожа Эрикссон. Таким образом, в их маленькое объединение входило семь собственников жилья, все среднего возраста или пожилые, одинокие и пары с выросшими и покинувшими родной кров детьми. Большинство из них на момент совершения преступления находились в отпусках и по этой причине отсутствовали.
Апартаменты, в которых произошло убийство, принадлежали матери жертвы, и, по показаниям свидетельницы, девушка там иногда жила. Последнее время свидетельница видела ее довольно часто, поскольку хозяйка квартиры уехала в отпуск и главным образом обитала в летнем домике на острове Сиркён в нескольких десятках километров к югу от Векшё.