— У этих господ имеются письма от датского правительства, которое рекомендует их вам, — сказал Петерсену капитан серьезным тоном. — Можете рассматривать их на вашем острове как гостей нашего горячо любимого короля.
Петерсен сдернул с головы шерстяную шапочку и уважительно поинтересовался:
— Господа останутся на острове до прихода следующего корабля?
— Конечно, Петерсен, до корабля, который прибудет через три месяца, то есть они проведут здесь весь теплый сезон. Они получили весьма необычное задание, но у них будет достаточно времени, чтобы все вам рассказать… Да, что касается их миссии, рядовой ее не назовешь…
Сэр Клюттербак, высокий худой человек весьма интеллигентного вида, кивнул:
— Капитан много рассказывал мне про вас, господин Петерсен. Он говорил, что у вас есть весьма необычные мысли относительно полярных земель и их тайн; вам многое известно о встречающихся здесь некоторых странных явлениях… Могу я для начала задать вам один вопрос?
— Конечно, господин профессор, — пробормотал старик.
— Покажется ли вам странным, если какой-либо предмет, попавший в воду в районе Оркнейских островов, будет обнаружен на побережье Гренландии?
Петерсен некоторое время молчал, не отводя взгляда от лица профессора, спокойно выдержавшего эту молчаливую схватку. Потом датчанин громко вздохнул.
— Мне впервые задают такой… прямой и в то же время очень необычный вопрос, — сказал он наконец. — Но я отвечу вам коротко и тоже прямо: нет, сэр, это не покажется мне странным.
— И почему? — едва ли не агрессивным тоном поинтересовался англичанин.
— Вы только что сами ответили на свой вопрос: у полярных земель много тайн… И я могу с гордостью заявить, что мне удалось раскрыть некоторые из них!
— Хорошо сказано! — холодным тоном произнес профессор Клюттербак. — Это именно тот человек, которого я надеялся встретить, капитан… Вашу руку, господин Петерсен! Вы оказали мне большую честь, позволив познакомиться с собой.
***
В это время колонисты успели завязать самые теплые отношения с командой тюленебойного судна.
Прежде всего, требовалось обеспечить жильем вновь прибывших: четырех охотников, четырех рыбаков и двух ученых.
Эти хлопоты быстро закончились, поскольку выбор в условиях острова был невелик. Старые колонисты, отличавшиеся от новичков длинными волосами и всклокоченными бородами, заняли, вместе со своим скарбом, большую общую комнату. Вновь прибывших распределили по миниатюрным комнатушкам. Кей сразу же расположился на тонком матрасе из сухих водорослей.
— Вам не стыдно, молодой человек, улечься так рано?
— Профессор, пока мы были в пути, вы часто повторяли, что на острове у нас начнутся тяжелые дни и мы будем выматываться без малейшей возможности отдохнуть. Поэтому… Проявите гуманность! Позвольте мне запастись отдыхом заранее!
И Кей закурил, разглядывая стену из необработанных бревен с капельками выступившей смолы. Потом он все же не выдержал, увидев недовольное лицо профессора. Он встал и отправился вместе со своим шефом осматривать место, куда их забросила судьба.
Петерсен показал им складские помещения для хранения продуктов и снаряжения, радиостанцию и небольшие сарайчики для лодок.
Потом они отметили традиционный праздник смены команды на острове. Меню можно было считать роскошным для условий полярного острова — отварной лосось, жареная камбала, угорь в уксусе, баранина с пряностями и большущий пирог из овсяной муки. Закончилось пиршество торжественными речами.
Петерсен произнес длинный, прочувствованный монолог, продекламированный без малейшей запинки, поскольку он повторял его уже много лет:
— Добро пожаловать на наш остров. Не забывайте, что когда-то он был убежищем великого святого, заботившегося о моряках и полярных исследователях. Он и сейчас продолжает покровительствовать тем, кто искренне смиряется с трудностями жизни на этом острове.
Работать здесь приходится много и упорно. Мы все в равной мере разделяем успехи и неудачи, радости и несчастья в соответствии с Господней волей… Но между нами никогда не должно быть недоразумений и конфликтов. Люди, живущие вместе и объединенные одной целью, должны уметь договариваться друг с другом и относиться к ближним своим как к братьям.
Я поднимаю свой стакан за нашего хранителя, за святого Брандана, наблюдающего за нами, который выступает перед Богом в роли нашего покровителя, стремящегося избавить наше существование от всяческих несчастий.