— Может быть, мы позволим себе немного попировать? — спросил Джо.
Франческа, женщина весьма экономная, была так очарована уютом помещения, что на этот раз не стала возражать.
Подошедший к ним официант предложил меню.
— Господа, — сказал он с огорченным видом, — у нас осталось только рагу из кролика. К сожалению, я не могу предложить вам жаркое из курицы… И мы еще не получили заказанные нами устрицы.
Джо и Франческа сошлись на достаточно скромном меню: сырные битки с мясом птицы, рубленый бифштекс под соусом по-американски, оладьи с сиропом и бутылка рейнского.
— Рейнское сегодня не самое лучшее, но у нас есть прекрасное свежее пиво, — посоветовал официант.
— Хорошо, пусть будет пиво. А на десерт подайте, пожалуйста, кофе и ликер.
Официант с невероятной скоростью назвал им множество видов отборного ликера: мартель, наполеон — подлинный наполеон высшего качества, большой марнье, бенедиктин, кюммель, шартрез…
— Шартрез, — выбрал Джо.
— Только, пожалуйста, не зеленый, а желтый, — добавила Франческа.
Достаточно скромный ужин оказался великолепным.
— Не понимаю, как им удается оказаться с прибылью в этом пустынном месте! — пробормотал Джо, покачав головой. Он огляделся. — Я, конечно, не специалист, но мне кажется, что на той стене висит подлинный Брейгель. А этот небольшой пейзаж явно кисти Коро.
Франческа, в свою очередь, отметила качество скатерти и салфеток из камчатной ткани.
— Настоящий хрусталь, — удивился Джо и легонько стукнул ножом по кромке бокала, отозвавшегося мелодичным звоном. — И тарелки из мустьерского фаянса. Что ты скажешь об этом?
— Ты заметил? — прошептала Франческа. — Официант читает Библию!
Джо не ответил. Он присматривался к горевшим в камине дровам. Это были отличные дрова из красной сосны, не слишком сухие, но и не слишком сырые, распространявшие приятный смолистый аромат.
Внезапно в зале зазвучала приятная мелодия.
— Тебе знакома эта мелодия? — обратилась Франческа к Джо.
Джо улыбнулся в ответ:
— Это старая, очень старая мелодия. Но я не могу вспомнить название.
Прекрасные глаза Франчески наполнились слезами.
— А я помню, — прошептала она. — Это мелодия моего детства. Мои родители часто напевали эту песенку.
— Может быть, мадам может сказать, как называется эта мелодия?
Незаметно подошедший к ним официант робко смотрел на посетителей.
— Прошу простить меня за любопытство…
— Ах! — воскликнула Франческа. — Не стоит извиняться. Это «Поющие дубы». Мелодия выглядит очень старой только потому, что ее редко исполняют в наши дни.
— Забавно, — удивился Джо, — но мне кажется, что песенку исполняли на спинете.
Франческа вопросительно взглянула на мужа.
— Это редко встречающаяся разновидность клавесина, — пояснил он.
Они попросили счет, показавшийся им весьма умеренным. Перед тем как уйти, Джо заявил:
— Мы еще вернемся. Мы обязательно вернемся к вам.
***
Они вернулись через неделю; увы, ресторан был закрыт. Странно, но все здание выглядело заброшенным, причем давным-давно. Но их ожидало нечто еще более удивительное. Через несколько дней после так приятно проведенного вечера они нашли в своем почтовом ящике большой пакет. Каково же было их удивление, когда они обнаружили в этом пакете 250 тысяч франков крупными банкнотами.
Эти деньги оказались большой радостью для Франчески, давно мечтавшей о небольшом автомобиле и прекрасно понимавшей, что этой мечте не суждено исполниться. Тем не менее они, проявив осторожность, целый год не прикасались к деньгам, хотя адвокат заверил их, что они могут вполне законно воспользоваться ими.
***
В ресторане после их ухода официант выключил почти все светильники, оставив только дежурное освещение, запер двери и опустил ставни. За стойкой бара раздвинулась занавеска, и в зал вошел старик с бледным, усталым лицом. Когда он обратился к официанту дрожащим голосом, тот увидел, что руки старика сильно тряслись.
— Сэм, ты слышал, как они обращались друг к другу?
— Да, мсье, — вежливо ответил официант. — Даму звали Франческа, а ее мужа Джо.
— Великий Боже! И что они заказали?
— Сырные битки с мясом птицы, рубленый бифштекс под соусом по-американски и оладьи.
— А они пили рейнское?
— Нет, они заказали пиво.
— Значит, пиво… Что еще?