— Ты был в ярости, не отдавал себе отчета, что говоришь. Может, потом уже не помнил о сказанном.
— Помню.
— То, что ты говоришь, звучит правдоподобно, но если бы ты был убийцей, ты бы оправдывался точно так же. Ладно, пока мы это оставим. Ты ходил в пассажирские помещения?
— Да, ходил. Моя каюта расположена недалеко от тех салонов. Я не мог засыпать ночью, так как мне мешали шумы. Я пошел проверить, что там творится, и увидел, что у одной из распахивающихся дверей сломан стопор. Я привязал ее кончиком. А почему ты меня об этом спрашиваешь?
Ты не видел там чего-нибудь странного?
— Ничего.
— А кое-кто видел. Да туда чуть ли не все лазили. Я только не выяснил, ходили ли туда Напора и Финсбери.
— Играешь в тайны? Могу тебя уверить, что Финсбери ходил.
— Откуда ты знаешь?
— Я видел, как он закрывает ведущую туда дверь. Одежда его была вся в пыли.
— Ты спрашивал его, зачем он туда лазил?
— Нет. Я считаю, что каждый имеет право делать то, что хочет.
— Даже убивать людей?
— Придираешься к моим словам.
— Селим является твоим подчиненным. Ты можешь сказать что-то о нем? Как он относился к Модрову?
— Селим любит подслушивать, но он не интриган. Модрова он боялся как огня. Мне кажется, что никто не знает как следует прошлого этого человека. Похоже, что он убил кого-то, отсидел срок.
— Селим ненавидел Модрова?
— Вроде так. Наверно. Боялся и ненавидел.
— Кто, по твоему, мог убить Модрова?
— Я, но я не убивал. Да это мог сделать каждый из присутствующих на борту.
— Когда ты последний раз видел Риза?
— В день его смерти на полднике.
— Хорошо, Джон. К твоему сведению, я по-прежнему подозреваю тебя, но на данный момент больше вопросов не имею. А, вот еще: можно от тебя позвонить Харроу?
— Без проблем.
Коллингс набрал номер каюты механика. Только после пятого сигнала Харроу поднял трубку.
— Это Коллингс. Я рад, что вы не сменили постоянного места жительства. Вы обещали, что в любое время будете в моем распоряжении. Сейчас именно то время. Можно зайти к вам?
— Я хотел бы...
— Знаю, вы бы предпочли встретиться со мной в кают-компании. Уверяю вас, я знаю причину этого, так что в данной ситуации будет удобней встретиться у вас, коль скоро я уже в курсе вашей тайны.
— Хорошо... заходите.
Смит с удивлением взглянул на Коллингса:
— Ты и в самом деле опасен.
— Только для убийцы. Я, в свою очередь, не ожидал, что наш разговор пройдет в таком спокойном тоне. Финсбери был более нервным.
— Так он сумасшедший.
— Может, ты и прав, но сумасшедшие тоже могут быть опасными.
Хитрые глазки казначея заблестели:
— А может, это он? Если тебе удастся это доказать, то ставлю бутылку виски.
— Ловлю на слове. А если докажу, что это ты?
— Поставлю ящик шотландского.
Харроу открыл дверь сразу как услышал стук. Лицо его осунулось, выглядел он довольно жалко. Коллингс потянул носом и спросил:
— Вы еще не курили сегодня?
— Нет, я делаю это только после полудня.
— Когда Финсбери посоветовал вам мять свою траву, то до меня поначалу не дошло, что речь идет о гашише.
— Гашиш или марихуана. Это Финсбери заложил меня?
— Нет, с ним трудно разговаривать. Помог случай. У меня есть приятель журналист, который писал о торговле наркотиками, знает крупных и мелких дельцов. Ну, и упомянул ваше имя.
— Что вам нужно от меня?
— Когда мы последний раз разговаривали, вы не ответили мне на вопросы: почему вы не хотели впустить Модрова в свою каюту, и какова была причина вашей ссоры. Я хочу услышать подтверждение тому, что речь шла о гашише и о вашей пагубной привычке.
— Так и было. Модров о том знал и настаивал, чтобы я бросил. В тот раз, когда он стучал, каюта была полна дыму. Мне пришлось в конце концов отворить, и тогда дошло до обмена резкими фразами.
— Он угрожал чем-то вам?
— Он пригрозил, что напишет мне такую характеристику, что меня не возьмут ни на одно судно.