Крепко и неоднократно поцеловала Таис верную Гесиону, ещё более нежной награды удостоился Менедем, к ладоням которого были привязаны пучки лекарственной травы. От этого его руки стали похожи на лапы того самого зухоса, который едва не погубил Таис.
Спартанский воин долго разглядывал Лабиринт, возвышавшийся поодаль в первых лучах рассвета. Угадав его мысли, Таис сказала:
— Не надо ничего, милый. Кто сможет найти негодяев в трёх тысячах комнат, переходов и подземелий?
— А если придет весь отряд Эоситея? Мы выкурим их отсюда, как пустынных лис из нор.
— Зачем? И без того мы, чужеземцы, едящие коров, нечисты в глазах коренных жителей Египта. Только нанесем великое осквернение их святыне. Те, кто виноваты, убегут заранее, уже убежали, а расправа, как всегда, совершится над теми, кто ничего не знает и ни к чему не причастен. Прежде всего виновата я сама. Нельзя было спорить со жрецами, выказывая эллинское презрение к чужеземцам и их религии. И потом — надо осторожнее странствовать по храмам, полным ловушек, злых людей, страшных божеств, которым ещё продолжают приносить тайные человеческие жертвы.
— Наконец я слышу правильные слова. Давно пора, моя возлюбленная! Ты не радовала нас танцами уже больше месяца, а верховую езду забыла с самого приезда сюда.
— Ты прав, Менедем! И танцы и езда верхом требуют постоянного упражнения, иначе станешь неповоротливой как Туэрис.
Туэрис! Представив себе эту египетскую богиню, сидящей на толстых задних лапах, с непомерным отвислым животом и безобразной головой бегемота, Менедем долго смеялся, утирая слезы тыльной стороной завязанной руки.
В Мемфисе Таис ожидали новости с востока. Произошло огромное сражение Александра с Дарием у реки Исс на финикийском побережье. Полная победа македонцев. Великий царь персов оказался трусом, как большинство свирепых царей. Он бежал, бросив всё имущество, свои шатры и своих женщин, в глубь страны. Александр движется на юг по Финикии, захватывая город за городом. Всё склоняется перед победоносным героем, сыном богов. Необыкновенные слухи обгоняют македонцев. В Нижнем Египте появились богатые купцы, бежавшие из приморских городов. Они образовали союз и покупают корабли, чтобы плыть в далекий Карфаген. Сатрап Египта Мазахес перепуган, и непризнанный фараон Хабабаш приказал спартанским наемникам быть наготове. Отряд послан в Бубастис, где начались волнения среди сирийских воинов.
Приверженцы молодого македонского царя видят в нем избавление от власти персов. Он могучей рукой поддержит слабого, согнутого перед Дарием сына наследственного фараона Нектанеба.
Эгесихора, пылая волнением, по секрету сообщила Таис, что флотом Александра командует Неарх и его корабли у Тира. Древний Библос со знаменитым храмом Афродиты Ливанской, или Анахиты, сдался почти без промедления, как и Сидон. Все говорят, что Александр обязательно придет в Египет. Эоситей был мрачен, подолгу совещался со своими приближенными и послал гонца в Спарту…
Таис проницательно посмотрела на подругу. Гордая лакедемонянка опустила глаза.
— Да, я люблю его, — ответила она на невысказанный вопрос, — это особенный человек, единственный среди всех.
— А Эоситей?
Эгесихора сложила пальцы жестом, означавшим у гетер равнодушие к поклоннику: «не тот, так этот».
— И ты ждешь его?
— Жду! — призналась Эгесихора.
Таис задумалась. С Александром явится Птолемей — по слухам он теперь в числе лучших полководцев македонского царя, чуть ли не самый близкий к нему человек, исключая разве Гефестиона. Птолемей… Сердце Таис забилось сильнее, глубокий вздох поднял и без того высокую грудь. Подруга была не менее наблюдательна и спросила без промедления:
— А Менедем?
Таис не отвечала, стараясь понять свои ощущения — память о прежнем, смятение чувств в последний афинский год, новое, что пришло с беззаветной любовью лаконского атлета, доверчивого, как дитя, и мужественного подобно герою мифов.
— Не можешь решить? — поддразнила Эгесихора.
— Не могу. Знаю лишь одно — или тот или другой. Никогда не смогу обманывать.
— Ты всегда была такая. Потому не было и не будет у тебя богатства, как у Фрины или у Теро. Тебе оно и не нужно — ты просто не умеешь тратить деньги. Мало прихотей и воображения.