Наши лица в зеркале были предельно серьезными. — Если мне нужно будет наполниться богатым внутренним содержанием, то я попрошу лучше тебя…»
«За подобные слова я тебя… дружу с тобой, Эйджи».
«Артур де Марату я дам передышку, — Эйджи решила. — Скажу, что встретимся через… годик.
Вот так.
Я еще погулять хочу».
«Эйджи?»
«Да, Таис».
«С кем ты хочешь погулять?»
«Легкий вопрос, Таис.
Конечно, я с тобой хочу погулять».
«Звучит двусмысленно».
«Между нами не бывает двусмысленностей, Таис, — Эйджи зевнула.
Моя Эйджи вернулась ко мне от своего жениха. — Я бы с тобой сейчас искупалась.
Но лень.
Лень раздеваться».
«Ты голая, Эйджи».
«Лень лезть в воду.
Я думаю, что, если мы с тобой спустимся в купальню, то там и день пройдет».
«Что плохого, Эйджи, что день пройдет с радостью?»
«Я понимаю, к чему ты клонишь, Таис», — Эйджи захихикала.
«Желаю себя защитить.
Ты читаешь мои мысли, Эйджи.
Может быть, сходим в зоосад?
Там канарейки спелись».
«Канарейки меня затрагивают, — Эйджи потянулась. — А Бьянка где?
Она вчера была с нами…»
«Бьянка улетела.
Сказала, что по делам».
«Тогда я спокойна».
«Ты боишься свою двоюродную сестру?»
«Еще чего, — Эйджи фыркнула. — Она к тебе пристает.
При ней ты всегда напряженная».
«Бьянка — многогранная, — я выдохнула. — Она злючка.
Оскорбляет.
Но за оскорблениями как бы помогает.
Даже не знаю, что перевешивает…»
«Лучше обо мне подумай, Таис.
А не о моей двоюродной сестре.
Я ревную…»
«Нашла к кому ревновать, Эйджи, — я засмеялась. — Бьянка — последняя, к кому ты можешь меня приревновать».
«Значит, есть еще кто-то, кроме Бьянки?» — Эйджи склонила прелестнейшую головку.
«Как ты думаешь, Эйджи, — я рылась в шкафу, — что о нас скажут жители, если мы оденем одинаковые платьица.
Я хочу, чтобы мы сегодня были одинаковыми».
«Эти, — Эйджи залезла в шкаф. — Мне нравятся.
Но не слишком ли короткие?»
«С каких пор ты стала смотреть на длину платьев, Эйджи?
Это была моя привилегия».
«В них нельзя наклоняться, Таис».
«А мы никому не будем кланяться».
«Если ты хочешь…
То и я хочу.
Прикольно будет в этих платьицах.
Тогда нужны розовые банты для косичек».
«Почему банты?
Почему розовые?»
«Для экстравагантности, Таис.
Пусть все завистники лопнут от…
Лопнут от зависти.
Завистники лопнут от зависти».
«Платья коротенькие, — я наклонилась. — Банты – розовенькие.
Туфли, разумеется, на высоких каблуках».
«Ты стала смелая, Таис, — Эйджи засмеялась. — Я даже не знала, что у тебя есть коротенькие платьица.
Кстати, почему два платья?»
«Я специально покупала… для нас с тобой, Эйджи.
Поэтому – два.
Идея, чтобы мы оделись одинаково — была давно.
Но все как-то не срасталось.
Теперь я созрела для коротких платьиц».
«Таис?»
«Да, Эйджи».
«Ты что-то не договариваешь.
Разумеется, наряд мне нравится.
Но…
Словно ты кому-то хочешь доказать, что ты не похожа на себя прежнюю».
«Да.
Эйджи!
Меня богатая девушка назвала бедной.
Кстати, по классификации Каталин, ты тоже бедная.
Потому что мы думаем о деньгах.
Богатые не должны думать о деньгах.
И еще Каталин сказала, что я — обыкновенная.
Обыденная я.