Это дипломатия хунвэйбинов на международной арене. А внутри страны отношение к иностранным дипломатам и корреспондентам характеризуется грубым нарушением общепринятых международных прав и норм.
И результаты не замедлили сказаться.
Китай оказался в изоляции. С одними государствами дипломатические отношения порваны, с другими заморожены, с третьими ухудшились. Китай изолировал себя от Организации солидарности народов Азии и Африки. В то время он не участвовал в международных встречах, конференциях. Отозвал всех своих послов, работавших за границей. Ни одна официальная китайская делегация и ни один китайский руководитель не выезжали из страны. Перелистываю записные книжки 1967, 1968 и 1969 годов. За эти годы Китай посетила албанская партийно-правительственная делегация в составе 40 человек во главе с Мехмет Шеху. Затем вторая… третья… Несколько делегаций из азиатских и африканских стран, несколько «гостей» — «истинных марксистов-ленинцев», иждивенцев Пекина с длинными волосами, большими нагрудными значками, которые постоянно сновали по коридорам единственной в Пекине гостиницы для иностранцев «Синцзяо». Вот, кажется, и все…
Это в известном смысле и в известной степени была запланированная «самоизоляция». Возведением этой новой «китайской стены» руководители Китая хотели развязать себе руки в отношении и внешнеполитических заявлений, и внешнеполитических действий, чтобы не давать никаких конкретных обязательств и обещаний и ничем не связывать себя в будущем. Эта стена «отдалила» КНР от социалистического содружества, приобретенного мировым социализмом опыта, имеющего всемирно-историческое значение, ибо этот опыт был для них как бельмо на глазу: он разоблачал и предупреждал их.
До самого моего отъезда, до последнего дня пребывания в Китае, на моих глазах бушевали вихри антисоветизма, поднятые «тайфуном». Казалось, «тайфун» для того и был начат, чтобы посеять в сердцах 800 миллионов человек ненависть к Стране Советов, вытравить любовь и признательность к ней со стороны трудящихся.
Едва ступив на пекинскую землю, сразу попадаешь в атмосферу антисоветизма. Она окружает тебя постоянно, каждый день и каждую ночь. XI пленум ЦК КПК уже давно узаконил «тайфун» и все антисоветские мероприятия, проведенные до него, открытая критика КПСС признана «совершенно правильной и необходимой», главные направления антисоветской пропаганды намечены, пути открыты.
В один из первых дней моего пребывания в Пекине я посетил советское посольство. Действительно, чтобы получить наглядное представление о том, что такое ярый антисоветизм, нужно было посмотреть, что творилось около посольства. То, что я увидел, трудно передать словами, это граничило с каким-то нечеловеческим безумием, дикой истерией… И мог ли я подумать, что бесчинства, которые мне пришлось наблюдать в тот день около советского посольства, поблекнут по сравнению с тем, что произойдет здесь в последующие дни, недели и месяцы…
…20 августа 1966 года. Жаркий летний день. Накануне на площади Тяньаньмэнь состоялся первый митинг-встреча только что вернувшегося в Пекин после длительного отсутствия Мао Цзэ-дуна с сотнями тысяч хунвэйбинов, которые хлынули на эту площадь, словно мутные буйные потоки, принесенные со всех концов страны. Хунвэйбины, уже получившие сигнал действовать, приведены в «боевую готовность». Огромная толпа собирается перед советским посольством. А люди все прибывают и прибывают, людская масса напирает, беспрестанно охрипшими голосами скандируются лозунги, угрозы в адрес Советского Союза, улица, на которой расположено посольство, размалевана, словно фасад цирка, иероглифами разных форм и цветов, вымазаны стены домов, колонн, заборов. А там, где нельзя этого сделать, расклеены антисоветские плакаты и листовки.
Это была одна из первых антисоветских манифестаций. И с тех пор они следовали одна за другой с небольшими перерывами, продолжались неделями, иногда днем и ночью. Все они были предварительно запланированы и подготовлены. Их организаторы знали, до каких пределов можно довести накал страстей, когда надо остановиться. После первой антисоветской манифестации улица была переименована. Сигнал для второй дали неделю спустя, она продолжалась день и ночь, на проведенном здесь митинге под крики возбужденных хунвэйбинов было прочитано Обращение к «народу всей страны», в котором Советский Союз объявлялся «смертельным врагом». Эти слова перекликались с содержанием листовки, приклеенной несколькими днями раньше к ограде советского посольства: «В наших сердцах кипит старая и новая ненависть», «мы не забудем этого через 100, 1000 и 10 000 лет. Придет время, мы сдерем с вас шкуру, вытянем из вас жилы, сожжем ваши трупы и развеем прах по ветру».