Но это было в Сиани, в Нанкине, в провинции, а в Пекине «критика» уже приняла иные формы, переросла в «обвинения», обвинения — в физическую расправу. Прежде всего нападкам подверглось университетское руководство: Лу Пин, ректор Пекинского университета, и первый секретарь его партийного комитета, проректор Хуан И-чжан, заместитель секретаря партийного комитета Фэн Дын. Да можно ли перечислить всех! Хунвэйбины составили обвинительные акты-списки против пятидесяти восьми профессоров, доцентов, научных работников университета, и пятьдесят из них были арестованы.
В чем их обвиняли?
На этот вопрос ответит премьер Чжоу Энь-лай, ответит через несколько недель: «Когда ревизионист и контрреволюционный элемент Лю Шао-ци курировал вопросы образования, он позволил, чтобы молодежь изучала феодальную и буржуазную культуру. Это — мирная эволюция». Обвинительные акты хунвэйбинов «против 58-ми» пестрят такими эпитетами и определениями, как «ревизионист и контрреволюционер», «возглавлял черную банду в университете», «толкнул студентов на путь ревизионизма», «мы поступили в университет, чтобы изучать идеи Мао Цзэ-дуна, а этот контрреволюционер заставил нас изучать науки и сдавать экзамены», «развивал антимаоистские взгляды в области истории», «предложил заасфальтировать аллеи во дворе университета по примеру Московского университета имени Ломоносова», «дружит с главарем черной банды Лу Пином». Это обвинения. А наказания?
Арестованные должны выступать на внутриуниверситетских митингах с самокритикой, «признаваться» в совершенных ими «преступлениях», раскаиваться, надевать «колпаки позора», навешивать на себя дощечки с надписью «враг», «ревизионист», «контрреволюционер».
В Академии наук КНР «тайфун» начнет свирепствовать намного позднее, но и здесь китайские ученые не избегут «обстрела». В начале апреля 1967 года на специально организованном в Пекине митинге научные работники будут обвинены в том, что «поощряли исследовательскую работу, направленную на реставрацию старого и восхваление чужеземного», вели чисто теоретическую научно-исследовательскую работу, оторванную от нужд страны, выступали за научные звания и титулы, ратовали за высокую зарплату и награды за особые заслуги. А хунвэйбиновская газета выдвинет такие обвинения против директора Института математики Хуа Ло-гэна: во время учебы в Кембриджском университете он находился под тлетворным воздействием империалистической системы образования и «упивался западной наукой»; отрицал ведущую роль учения Мао в науке; бешено атаковал «три красных знамени»; выступал против изучения идей Мао Цзэ-дуна и утверждал, что ученые должны заниматься научными исследованиями, а не изучением трудов Мао; как директор Института математики отказался «поставить политику на первое место», а как преподаватель Пекинского университета науки и техники пропагандировал «империалистическую линию» в области образования, насаждал среди студентов «высокомерие»; во время «культурной революции» атаковал Цзян Цин за «фанатизм» и «безумие»; распространял утверждение, что осуществление ядерных испытаний — это результат «упорной работы» ученых, и назвал «вульгарным» тезис, что это победа учения Мао Цзэ-дуна. В это же время в других хунвэйбиновских газетах появятся фотоснимки заместителей президента Академии наук КНР Бай Ли-шина и Ду Жун-шина. У каждого на груди дощечки с клеймом «ревизионист». А немного позднее, в июне, газета «Цзефанцзюнь бао» осудит «определенную часть ученых, которые не понимают энтузиазма масс в культурной революции, колеблются и хотят отложить испытания (ядерной бомбы), ссылаясь на трудности». В августе в Пекине состоится Конференция по вопросам критики и борьбы против ревизионизма, организованная Комиссией по оборонной технике и науке при ЦК КПК. Заместитель премьера и председатель Государственного комитета по науке и технике Не Жун-чжэнь будет отстранен, будут отстранены или арестованы и его заместители — Хан Гуан, Чжан Ю-сюань, У Хань, Чжан Цзин-фу и Юй Гуан-юань. А еще через несколько месяцев, в декабре, НОАК установит военный контроль над Академией наук КНР, и «Жэньминь жибао» сразу же сообщит, что сотрудники Академии наук КНР приступили к изучению произведений Мао «с помощью подразделений НОАК», а также к «самообразованию».