Кольцо блокады… прорвала Цзян Цин.
Может быть, поэтому на митинге, где присутствовали «двадцать тысяч революционных бойцов», Чэнь Бо-да отметит особый вклад товарища Цзян Цин в борьбу за революционизирование литературы и искусства, против реакционеров, контрреволюционеров и ревизионистов, а Чжоу Энь-лай дополнит: «большие успехи революции» в литературе и искусстве «неотделимы» от руководства Цзян Цин…
Действие в «революционной» симфонии «Шацзябан» развертывается в одноименном маленьком селе в провинции Цзянсу во время антияпонской войны. Текст симфонии перегружен цитатами из произведений Мао, заканчивается она призывом: «Народы всего мира, будьте мужественными, смело сражайтесь, не бойтесь трудностей, идите навстречу волнам! Тогда весь мир будет принадлежать народным массам и вся нечисть будет полностью уничтожена!»
В своем блокноте я нахожу запись из информации, которую когда-то прочитал, кажется, в бюллетенях Синьхуа, о том, как была создана «революционная» симфония «Шацзябан». Во время одной из бесед Цзян Цин заявила: «Иностранная буржуазия умирает, почему вы должны идти по ее следам? Вы должны идти своим собственным путем». И людей воодушевляют «революционные искры» этих наставлений, в сердцах оркестрантов «искры» разгораются в «пламя», они отказываются исполнять произведения «иностранных» и «древних» авторов и поднимаются на «революцию», на «бунт». «Революционная линия Мао» воодушевляет их на непримиримую борьбу против «контрреволюционной линии в литературе и искусстве».
Я перелистываю блокнот.
«10. IX.67 г.
Нас пригласили в театр. В театр? Сейчас, в разгар «большого тайфуна»? Это вызвало некоторое возбуждение, оживление. И не только в нашей маленькой болгарской колонии, но и во всем дипломатическом корпусе. Читаю в приглашении: «Совместный спектакль бойцов литературного фронта и революционных пролетарских сил трех родов войск: пехоты, морских и воздушных сил. Будет показана современная революционная драма «Боевая песня в ночном море». Театр «Тяньцяо» («Небесный мост»)».
Ясно: этот спектакль специально рассчитан на находящихся в Пекине иностранцев — дипломатов, корреспондентов, членов зарубежных делегаций. И цель ясна: показать, что представляет собой «новое, революционное» искусство, рожденное в «огне великой пролетарской культурной революции». И вот мы в театре: в зале гаснет свет, поднимается занавес, в большом светлом круге появляются фигуры нескольких моряков. Вытянув шеи, моряки нетерпеливо смотрят куда-то вдаль, где в ореоле солнечного сияния появляется изображение вождя, что-то выкрикивают. Сидевший слева от меня француз-дипломат, отлично владевший китайским языком, прошептал: «Цитаты. Скандируют хором». Но, видимо, этого недостаточно: по обеим сторонам сцены, освещенные огромными лучами прожекторов, появляются движущиеся ленты с красными иероглифами. Это все те же цитаты. Кто плохо слышит или не понимает пекинский диалект, пусть читает! Это «пролог». Затем сцена заполняется красным светом, и в этом море света появляются черные контуры боевого корабля. На палубе видны пулеметы и пушки, нацеленные куда-то вдаль, моряки, командиры, политические комиссары. Все двигаются, что-то исступленно кричат, скандируют, лучи прожекторов освещают поднятые кулаки, в которых крепко зажаты «красные книжечки». Море волнуется. Занавес поднимается и опускается, вспыхивают все новые и новые красные иероглифы — цитаты. Команда корабля усиленно готовится к бою, все торопливо читают цитаты, быстро перелистывают «красные книжечки», сверкают значки с изображением Мао. Наконец, начался бой, на сцене слышны взрывы бомб, световые эффекты создают видимость пламени, вырывающегося из пушек, блестят озаренные красным светом «красные книжечки». Ведь у каждого моряка в одной руке оружие, а в другой — книжечка с цитатами. Команда скандирует: «Будем решительными, не будем бояться жертв, преодолеем тысячи трудностей!» Бой продолжается, продолжается демонстрация цитат, чтение лозунгов. Наконец с помощью «красной книжечки» и оружия враг повержен.
На сцене смолкает грохот боя, зажигается свет, моряки ликуют, еще выше поднимая «красные книжечки». А в глубине сцены появляется большой круг света, который все увеличивается, становится красным и наконец достигает максимального размера; это взошло солнце, в середине его возникает «лучезарный образ председателя». Солнце — это он!