— Мне надо в кофейню. Хочешь со мной? Угощу чем-нибудь особенным, — соблазнял Минсок, потому что сильно сомневался в способности Чонина добраться до дома или до общежития прямо сейчас и без посторонней помощи. В идеале стоило бы отволочь упрямую скотину в больницу, но даже Минсок не справился бы с этим в одиночку. Он сам был не менее упрям, чем Чонин, но вот в твердолобости с Чонином не мог тягаться никто.
— Горячий шоколад. — В ход пошло последнее средство.
— Со сливками? — уточнил Чонин с немного детской настороженностью.
— Какой захочешь, — выставив перед собой ладони, пообещал Минсок. — Ну так как? Идём?
До кофейни добирались на машине. Чонину первому выпало оценить водительские навыки Минсока. Впрочем, это не помешало ему подшучивать и требовать разгона. Минсок пережил путь до кофейни спокойно, строго запретив Чонину что-либо трогать в машине. Хотя толку… Чонин всегда был синонимом движения и создавал много шума. С точки зрения Минсока. До Бэкхёна далеко, но тоже отнюдь не подарок.
Потом Чонин сидел на высоком табурете за стойкой и наблюдал, как Минсок делает горячий шоколад. Его внимательный взгляд заставлял Минсока слегка нервничать. Особенно при мыслях о Чунмёне: наверняка ведь Чунмён что-то ему рассказал, упомянул, случайно проронил или ещё что. Даже если и нет, то Чонин сам по себе наблюдательный и умный, мог и заметить что-то. Для человека, который почти всегда вне сцены спал, Чонин до хрена всего знал, чего ему знать не полагалось. Раньше Минсока это не особенно беспокоило, но Чунмён всё менял.
Идиотская ситуация, если подумать. Минсок делал горячий шоколад для человека, который спал с его бывшим. Зашибись. Ещё глупее, что Минсока беспокоило то, что об этом думал Чонин, и то, что теперь чувствовал Чунмён. И почему, чёрт возьми, ни один из них троих не выглядел счастливым?
Чонин задумчиво разглядывал содержимое чашки. Минсок в итоге не выдержал и подбодрил:
— Пей спокойно. Яд вчера кончился. Не отравлено.
Чонин слабо улыбнулся и пальцами провёл по ручке чашки.
— Не думал об этом. Думал, ты хотел поговорить. — Долгая пауза и неизбежное: — О нём.
— Зачем? — Минсок пожал плечами и стёр салфеткой пару тёмных капель с гладкой поверхности.
— Не знаю. Может быть, потому что он до сих пор для тебя много значит?
— Это вообще не твоё дело, так что сиди себе и пей шоколад. Молча.
— А ты думал начать всё сначала? Хотя бы попробовать?
Минсок умудрился одновременно закатить глаза, изогнуть бровь и изобразить вселенское отчаяние всем обликом. Видимо, хорошо получилось, потому что Чонин едва не захлебнулся шоколадом и не свалился с табурета.
— Собираешься обсуждать мою личную жизнь? — Дежавю.
— Собираюсь. Не с Чунмёном же об этом говорить. Он слишком… — Чонин помолчал, взял ложку и помешал шоколад в чашке, затем всё же договорил: — …зависим.
— От тебя?
— От тебя. Хотя и от меня тоже, но это другое.
— У меня нет желания говорить о нём, — решительно подвёл черту Минсок. В самом деле, какого чёрта? Минсок не пытался отдалиться от Чунмёна, он вообще ничего плохого не делал. Это Чунмён отдалился. Сам. И сам закрутил тут интрижку с Чонином. Или не интрижку. Но какого чёрта разбираться со всем этим должен Минсок? Только потому, что у него полно свободного времени? Что забавно, у Чонина тоже полно свободного времени. Зато остальные, как пчёлки, в трудах и заботах.
— Ладно. — Чонин допил шоколад и отставил чашку. — Спасибо. Было вкусно. И да, я пойду тогда. Чтобы тебя не напрягать.
— Ты меня не напрягаешь.
— Тогда чего ты уже десятый раз одну и ту же чашку трёшь полотенцем?
— Надо добавлять «хён».
— Хён, — послушно добавил Чонин. Мелкий засранец. Пока не напомнишь, сам не сподобится.
— До завтра, Чонин.
— В переводе на нормальный язык, должно быть, это означает «проваливай к чёрту».
Минсок замахнулся полотенцем — и мелкого засранца как ветром сдуло.
▲▲▲
Ночевать в тот день Минсок решил в своей сеульской квартире, но не думал, что туда нагрянет Чунмён. Видимо, слишком часто его вспоминали, вот он и явился.
Минсок открывал дверь без спешки, зевал на ходу и не ждал сюрприза. Увидев же Чунмёна, он замер и пару раз моргнул. Не помогло — тот отказывался расточаться в воздухе.
— Где он?
— Кто? — машинально уточнил Минсок, не выходя из ступора. На волосах и лице Чунмёна блестели крошечные капельки. Должно быть, на улице дождик моросил.
— Не будем играть в глупые игры, — чуть поморщившись, веско заявил Чунмён и нахмурился. — Что ты ему сказал? И где он вообще? Ему сейчас… Чёрт, Минсок…
— Надо добавлять «хён», — на автопилоте пробормотал Минсок, отчаянно пытаясь сложить в уме сумму из непонятных ему слагаемых.
Чунмён тем временем деловито закрыл дверь и принялся рассматривать обувь.
— Он у тебя? Зачем ты вообще влез в это? Я думал, что мы поставили точку. Или это просто глупая ревность? Почему ты просто не можешь отпустить… отпустить всё?
В последнюю фразу Минсок врубился. В отличие от остальных.
— Ты уверен, что это мне надо отпускать? Не тебе?
— О чём ты?
— Ты не выглядишь счастливым.
— Господи! Да откуда тебе знать, счастлив я или нет?
— Я тебя знаю.
— Замечательно! Никто меня не знает и понять не может, а ты вот, пожалуйста, знаешь всё на свете…
— Слева поставь, — поморщившись от досады, велел Минсок. Чунмён, сбросивший обувь и пытавшийся где-нибудь её пристроить, беззлобно чертыхнулся и послушно переставил ботинки туда, куда велели.
— Так вот…
— Давай сюда. — Минсок отобрал лёгкую куртку и аккуратно повесил её в стенной шкаф. — Теперь иди и умойся. Кофе будешь?
— Лучше чай.
— Чёрт с тобой. Чай. Ванная вон там.
Как ни странно, Чунмён отлично ориентировался в квартире и без подсказок Минсока, хотя никогда прежде тут не был. Квартирой Минсок обзавёлся уже после… После.
Пока Чунмён приводил себя в порядок, он возился с чаем и размышлял. Постепенно всё чётко вырисовывалось в голове: кто-то сболтнул, что видел Минсока и Чонина вместе, что они куда-то ушли вдвоём, а потом Чонин куда-то запропастился с концами. Небось, мелкий засранец и на звонки не отвечал ещё, чем довёл Чунмёна до ручки. Тот насочинял себе всякое и примчался к Минсоку спасать «драгоценного тонсэна». Можно подумать, Минсок собирался устраивать «драгоценному тонсэну» выволочку! Хотя стоило бы, только по другому поводу, никак с Чунмёном не связанному.
Чунмён порывисто влетел в комнату, смерил Минсока испытывающим взглядом и подытожил:
— Его тут нет.
Видать, всю квартиру облазил в поисках хладного трупа или качественно связанной тушки.
Минсок вздохнул, переставил на низком столике чашку с чаем и похлопал по подушке, предлагая Чунмёну сесть. Тот остался стоять. Ему же хуже.
— Минсок…
— Что?
Чунмён как-то вдруг сразу поник и медленно опустился на подушку.
— Наверняка где-то танцует в своих долбаных наушниках, не отвечает на звонки и совсем не думает о том, что ему нельзя… — Чунмён устало провёл ладонью по глазам и потрогал чашку с чаем. — Ты ведь понимаешь, всё и так сложно. Крис и Лухан, камбэк отложили, а тут ещё… Чонин. Что ты ему сказал? Это же из-за меня, да? Почему ты вдруг… Вроде не обращал внимания столько времени, а тут…