Прикрыв глаза и довольно выдохнув, Минсок дёрнул Чунмёна к себе, вошёл в него полностью. Затаив дыхание от сводящей с ума узости, обхватил Чунмёна руками, прижал спиной к своей груди — крепко-крепко. Чунмён почти сидел у него на бёдрах и дрожал, но уже не от холода. И громко застонал от резкого рывка, привстал на коленях, чтобы смягчить толчок, но Минсок потянул его к себе, заставил почти упасть обратно, насадившись на член. Новый стон расколол тишину, смешавшись с тяжёлым сдвоенным дыханием.
Минсок легонько сжал зубами светлую кожу на шее, вновь почуял запах корицы и тихо зарычал. Пока нюхал шею и прижимался к ней губами, пьянея от сладковато-терпкого аромата, он двигался внутри Чунмёна плавно и неторопливо. Чувствовал, как Чунмён тёплыми ладонями накрывал его ладони, чуть сжимал пальцами на пике каждого толчка.
А потом кто-то позвонил в дверь.
От неожиданности Минсок резко сменил темп и дёрнул Чунмёна на себя, тот не смог сдержать стон — громкий и отчётливый. Человек по ту сторону двери не мог не услышать это. На первом этаже дежурил консьерж, чужие тут не ходили, так что и двери всюду стояли тонкие.
— Мин…
Минсок закрыл Чунмёну рот поцелуем, предварительно заставив его повернуть голову, потом вновь сильно толкнулся в хрупкое и такое горячее тело, сорвав с губ Чунмёна новый громкий стон. Он двигался сильно, глубоко и ритмично, постепенно наращивая темп. И он старался выбросить из головы все мысли по поводу недавнего звонка.
Один человек знал, что ещё немногим более получаса назад Чунмён был у Минсока. И именно этот человек, скорее всего, стоял за дверью и прекрасно слышал каждый звук. И не менее прекрасно понимал, что всё это означало. И меньше всего на свете Минсок хотел бы быть на его месте. На своём, впрочем, тоже.
Чунмён честно пытался молчать, но у него ничего не получалось. Он кусал ребро ладони, но всё равно умудрялся выдыхать имя или коротко стонать. Притянув его к себе, вжавшись в его тело, Минсок стиснул его руками и зажмурился. Мышцы напряглись — все до единой, с головой накрыла волна удовольствия, по телу пробежали судороги, и дыхание окончательно сбилось. В голове не осталось ни одной мысли, а руки уже машинально скользнули по бёдрам Чунмёна. Он обхватил ладонью слабо пульсирующий ствол и в пару резких движений помог Чунмёну кончить.
Минсок удерживал Чунмёна ещё минут десять, оставаясь внутри и крепко обнимая. Потом Чунмён всё же высвободился, подобрал разбросанную одежду и ушёл в ванную, так ни разу на Минсока и не взглянув. Собрался он и привёл себя в порядок довольно быстро, правда, ничего не смог поделать со следами на шее — просто поднял повыше воротник.
Минсок открыл дверь, а Чунмён застыл на пороге, побелев как полотно.
Напротив двери сидел на ступеньке Чонин и что-то вертел в руках. Он медленно поднял голову, окинул их обоих немного задумчивым взглядом, лениво поднялся, потянулся, в два шага добрался до Чунмёна, сунул ему брелок — его и вертел в руках, кивнул Минсоку, круто развернулся и легко сбежал вниз по лестнице.
— Чунмён…
— Извини… Чонин! Подожди!
Минсок отвернулся и захлопнул дверь, чтобы не смотреть, как Чунмён бежит следом за Чонином. Если исходить из всяких умных книжек об отношениях, то бегут следом за тем, кто дороже сердцу. Или остаются с тем, кто дороже сердцу.
Чунмён побежал за Чонином.
Чунмён не остался с Минсоком.
Чунмён не имел ничего против секса и с одним, и с другим.
Минсоку требовался перерыв. Короткая передышка. Потому что он не знал, как это называется, зачем оно и для чего.
Он просто запутался и устал искать объяснения всему, что делал Чунмён.
▲▲▲
Минсок приоткрыл дверь в класс для вокала и заглянул внутрь. На диванчике у стола сидел Чонин и что-то заинтересованно просматривал на мониторе ноутбука. Ноутбук Минсок опознал сразу — менеджера.
Чонин на миг отвлёкся, махнул Минсоку и пробурчал по-утреннему сонное приветствие.
Минсок сбегал к автомату в коридоре и ввалился в класс, упал на диванчик рядом с Чонином, протянул ему картонный стакан с горячим шоколадом и заинтересованно покосился на монитор.
— Что там ищешь?
— Да так… — Чонин осмотрел его и криво улыбнулся. — Без расписания?
Минсок помрачнел. А что поделать? Никаких предложений для него не поступало. Кстати…
— А ты почему без расписания? Ты же должен быть нарасхват.
Чонин тоже помрачнел, как недавно Минсок, и отвернулся к монитору, потом неохотно пояснил:
— Год или полтора ничего не светит. Совсем. Запретили пока возвращаться к старым нагрузкам. Вообще до черта всего запретили.
Минсок хотел напомнить, что надо «хён» добавлять, но передумал. Чонину и так было паршиво со всех сторон. Куда паршивее, чем ему.
В класс заглянул Чондэ, помахал им и громко сообщил:
— Гарем Чунмёна почти в сборе! Пока-пока!
Минсок поперхнулся кофе, а Чонин — шоколадом. Дружно похлопали друг друга по спинам, но поинтересоваться мнением друг друга на предмет «что это было?» они не успели. В класс заглянул Бэкхён.
— Привет! Вам бы ещё Исина сюда, и можно начинать шоу «Любимые мужчины Ким Чунмёна: до и после». Пока-пока!
Минсок и Чонин синхронно отставили стаканы с напитками и покосились друг на друга.
Дверь вновь распахнулась.
— Что у тебя было с Исином?
— Ты спал с Исином?
Чунмён закатил глаза, закрыл лицо папкой, выдал слово из пяти букв так, словно оно из трёх, и захлопнул дверь, оставшись в коридоре.
— Чёрт… — буркнул Чонин, завёл руку назад и почесал спину под лопаткой. — Думаешь, правда?
— Не знаю, — вздохнул Минсок, осмотрел собственную руку и помог Чонину с почёсыванием спины. — Болит?
Чонин промолчал, но через минуту вытянулся на диванчике, пристроив голову на коленях у Минсока.
— Я так понимаю, сегодня никто не намерен заниматься вокалом, — тихо проговорил он, прикрыв глаза. — Все слишком заняты индивидуальными проектами, которых у нас вот нет.
— Надо добавлять…
— Хён.
Минсок угукнул, придвинул к себе ноутбук и стал просматривать то, что чуть ранее интересовало Чонина. Музыка, танцы, танцевальные мероприятия, армия, полиция и…
Минуточку.
Минсок открыл окошко с информацией о военной службе и хотел было погрузиться в чтение, но Чонин отвлёк его.
— Что ты думаешь о… Ну…
— Не знаю я, что о нём думать, — честно признался Минсок.
Чонин сел и задумчиво принялся его разглядывать.
— Что?
— А если мы…
Минсок уловил мысль Чонина и хмыкнул. Наклонились они друг к другу одновременно и соприкоснулись губами. Через несколько секунд отпрянули.
— Не-е-е!
— Не-е-е!
Спустя минуту Минсок вновь пялился в монитор, ощущая тяжесть головы Чонина у себя на коленях.
— Не берут в космонавты, если отучился только в начальной школе… Не мой случай. Сирот не берут, но я ж не сирота. После лишения свободы… Но меня не лишали. Близорукость выше десяти диоптрий… Чонин, у тебя сколько?
— Шесть.
— Возьмут, значит.
— Если ты олимпийский чемпион или монах, тоже не возьмут, — пробурчал сонно Чонин.
— Какое счастье, что я не чемпион и не монах.
— Не волнуйся, у тебя всегда могут найти какое-нибудь психическое заболевание… — «утешил» Чонин.
— Почему это вдруг?