Весь день полиция хватала подростков. Детективы рылись в классных журналах: не отсутствовал ли кто из учеников из-за ожогов и ранений?
…Четвертая бомба взорвалась в воскресенье 23 октября в 5 часов 30 минут пополудни. Пламя и дым взметнулись над паромом «Никербокер» как раз в ту минуту, когда он поравнялся со статуей Свободы. На пароме было сто восемнадцать пассажиров. Бомба взорвалась возле кабины со спасательными поясами.
Матросы потушили начавшийся пожар. Капитан парома послал по радио сигнал бедствия нью-йоркским властям. Когда «Никербокер» подошел к берегу, его поджидал полк сыщиков. Пассажиров задержали, всех допросили, а некоторых увезли в полицию.
Но вечером разочарованным репортерам сообщили, что все задержанные — все до единого — убедительно доказали свою благонадежность и невиновность.
Лишь утро следующего дня подарило Нью-Йорку важную новость. Полиция арестовала мисс Смит, безработную стенографистку. В чемодане, сданном ею на хранение в камеру Пенсильванского вокзала, лежал револьвер и двадцать пять патронов. Там же была папка, полная газетных заметок о взрывах.
— Зачем мне револьвер? А вы сами не купили бы эту игрушку, если бы ваша комната была ограблена, как это случилось со мной? — заявила арестованная на допросе. — Я живу на Сто двенадцатой улице, и уж полиция-то должна знать, что это за местечко! Дня не проходит без кражи или грабежа. Чем шарить по чемоданам порядочных людей, вы бы лучше ловили воров и гангстеров!
Мисс Смит отпустили с миром, хотя и без револьвера.
…Пятая бомба разорвалась в телефонной будке. Шестой взрыв напугал посетителей магазина, не причинив никому вреда. В тот же день нашли еще одну самодельную бомбу. Трое мальчишек, схваченных полицией, с плачем сознались, что это их работа.
Затем последовало еще несколько взрывов, но каждый раз рвались бомбы, не похожие на те, первые, которые приписывались «воскресному бомбисту». Одна переполошила зрителей в кинотеатре на Сорок второй улице. Это был кулек с пригоршней пороха, засунутый под стул. В американских кинотеатрах зрители выходят и входят во время сеанса, и в зале не везде запрещено курить. Преступник, запалив шнур, мог уйти, не привлекая внимания.
В воскресенье 13 ноября полицейские и сыщики с утра засели во всех пунктах, где, по их мнению, можно было ожидать взрыва. День прошел спокойно. Неделя — тоже.
Но следующим воскресным утром бомба большой силы взорвалась в вагоне сабвея на станции Сто двадцать пятой улицы. Девушка, у которой оторвало обе ноги, умерла на месте. Восемнадцать пассажиров были доставлены в госпитали с тяжелыми ранами.
Утром в понедельник я спросил знакомого американского журналиста-международника, что он думает о взрывах.
— Это не моя сфера, — ответил он. — Но в редакции говорят, что никакого «воскресного бомбиста» вообще нет. Это эпидемия. Возможно, первые бомбы взорвали подростки — помните, тогда о них писали? А потом пошло и пошло. Поклонники культа силы, вернее, насилия… Ну и, конечно, влияние дрянных книжонок и фильмов. Начальник нью-йоркской полиции утверждает, что вчерашняя бомба, разорвавшая стальной пол вагона, была динамитной, совсем не похожей на прежние. Как говорят, «новый почерк». Кстати, отдан приказ — с сегодняшнего дня поисками преступников занимаются шестьсот детективов. Ждите новостей.
Но я их так и не дождался. Очередное воскресенье прошло без взрыва. Газеты занялись дерзким ограблением почтового грузовика. В следующую субботу я улетел домой.
Приехав на другой год, я попытался узнать, чем все-таки кончилось дело с «воскресным бомбистом». Но знакомые только пожимали плечами: с тех пор было столько всяких происшествий, разве всё запомнишь. Взрывы на улицах, в общем-то, одна из многих обычных историй. Это будни. Это жизнь.
После убийства президента Кеннеди люди пристальнее приглядывались к богатейшей стране капиталистического мира. Под увеличительным стеклом прежде всего оказался кружок на карте, подле которого написано «Даллас».
Техас издавна рисовался в этакой романтической дымке: бескрайние зеленые прерии, грубоватые, прямодушные ковбои, мирные ранчо скотоводов… Устарело! Нынешний Техас — это нефть, прежде всего нефть, больше всего нефть, а потом уж заводы реактивных бомбардировщиков и межконтинентальных ракет.
Правда, короли-скотопромышленники в Техасе еще не вымерли окончательно. Иногда они тешат тщеславие, стуча по Мейн-стрит, главной улице Далласа, подковками сшитых из настоящей крокодиловой кожи сапог. Но эти господа — сущая мелюзга рядом с новыми техасскими властелинами.