Убийство не разрядило ее. Да, было много людей, испуганных, плачущих, сожалевших о случившемся. Но было немало и таких, которые радовались откровенно и открыто.
Когда в одной школе, где учились дети богатых техасцев, узнали об убийстве, по классам разнеслось «ура». Сынок крупного бизнесмена захлопал в ладоши, крича:
— Вот здорово! Папа так обрадуется, что теперь-то уж обязательно купит мне машину!
После убийства президента приезжий корреспондент разговорился с одним из далласских джентльменов. Тот сказал:
— Кеннеди исчез вовремя… Жаль, что Гитлер не довел дело до конца. Нужно было убить всех евреев, всех коммунистов, уничтожить русских. Мы готовимся к тому, чтобы взять власть в свои руки.
Таким мир увидел Даллас.
Однако недаром после убийства президента далласцы говорили: «Да, это случилось в Далласе, но могло случиться в любом другом нашем городе».
Могло?
Могло!
Вернемся теперь к событиям дня 22 ноября 1963 года.
Вице-президент Линдон Джонсон, как мы помним, был в одной из машин, примчавшихся в Парклендский госпиталь. Здесь в хирургической приемной он услышал от ближайшего сотрудника Кеннеди:
— Господин президент, президент умер.
С той секунды, когда скончался Джон Кеннеди, главой государства после присяги должен был стать Линдон Джонсон. Все агенты секретной службы перешли к нему. Они не уберегли одного президента и боялись за жизнь другого. Агент Руф Янгблад, который прикрывал собой Джонсона по пути в госпиталь, теперь твердил:
— Мы не знаем, сделал ли это один человек, два, шайка или целая армия. Мы должны немедленно покинуть город.
О заговоре думал не только Янгблад. Линдона Джонсона спросили, можно ли официально объявить о смерти Кеннеди. Он возразил:
— Нет, постойте. Может быть, это коммунистический заговор. Лучше я сначала переберусь отсюда на самолет.
Джонсон был, кажется, единственным человеком из окружения Кеннеди, которому пришла в голову нелепая мысль о причастности коммунистов к убийству президента: большинство подозревало правых реакционеров.
Закрытый автомобиль начальника далласской полиции помчался из госпиталя к аэродрому. В машине были задернуты шторки. Она подъехала к трапу президентского самолета, и несколько человек, выскочив из нее, пригибаясь побежали к трапу. Среди них был Линдон Джонсон.
Тем временем страну охватила паника. Резко покатились вниз курсы акций. Боясь финансовой катастрофы, правление биржи раньше времени закрыло ее. Никто не знал, где вице-президент. Пронесся слух, что он тоже стал жертвой заговора.
Джонсон торопился принять присягу прямо в самолете, который готовился взлететь. Туда уже было доставлено тело Джона Кеннеди. Спешно разыскали и привезли на борт самолета человека, который мог принять присягу, — судью Сару Хьюз.
Положив левую руку на Библию и подняв правую вверх, Джонсон повторял следом за судьей:
— Я торжественно клянусь, что буду добросовестно выполнять обязанности президента Соединенных Штатов.
Рядом с ним стояла Жаклин Кеннеди. Ее светлый костюм был забрызган кровью. За окнами самолета в солнечных лучах ослепительно резко блестели бляхи и кокарды полицейских, цепи которых окружали взлетную дорожку и здание вокзала.
Было 14 часов 47 минут, когда самолет с двумя президентами Соединенных Штатов на борту поднялся в воздух. После выстрелов у склада школьных учебников прошло всего два с четвертью часа…
Вскоре после трагедии в Далласе институт Гэллапа опросил самых разных людей во всех штатах. Из каждых 100 американцев 52 считали, что президент стал жертвой заговора, 19 склонялись к этой мысли, но не были уверены твердо, и лишь 29 полагали, что убийца был одиночкой.
Где истина?
Найти ее президент Джонсон поручил комиссии из семи уважаемых граждан во главе с председателем Верховного суда Соединенных Штатов Эрлом Уорреном.
Судья Уоррен еще до своего назначения сказал об убийстве:
— Мы знаем, что подобные дела обычно поощряются ненавистниками и злодеями, которые сейчас проникают в главные артерии американской жизни.
Не означало ли это, что будущий председатель комиссии тоже склонялся к мысли о заговоре?
Комиссия Уоррена приступила к делу. Репутации самого судьи Уоррена и еще одного конгрессмена были безупречны. Но два других члена комиссии слыли яростными антикоммунистами и противниками расового равноправия. Пятым был банкир с Уолл-стрит. Шестой член комиссии сразу заявил, что он будет рад основательно расследовать деятельность марксистов, коммунистов и сторонников кубинского режима. А седьмым был «сверхшпион» Аллен Даллес, возглавлявший ЦРУ.