Посмотришь прилавки нью-йоркских больших магазинов — и почешешь затылок: вот это выбор! И ведь не дрянью какой-нибудь торгуют, а красивыми вещами. Вот кошелек из искусственной кожи. Славный такой кошелек, удобный, с тремя отделениями, на красивой «молнии». Внутри — фабричный талон: название фирмы и цена — 2 доллара 11 центов.
Но, кажется, на этот раз нам здорово повезло. По непонятной причине отпечатанная в типографии цена перечеркнута и красными чернилами выведена новая: 99 центов. Должно быть, магазин купил слишком большую партию этих превосходных кошельков и теперь вынужден торговать ими себе в убыток. 99 центов вместо двух с лишним долларов…
— Будьте добры, получите за этот кошелек. — И вы протягиваете доллар.
Продавщица, мило улыбаясь, просит еще два цента.
— Почему? Ведь написано же девяносто девять центов?
— Вы, вероятно, иностранец? Первый день в Нью-Йорке?
И она объясняет, что нужно платить еще «тэкс» — федеральный налог с розничной продажи. Это два-три процента сверх цены. На некоторые товары налог выше, на другие — ниже.
Вы ворчите: мол, так и надо было написать — 1 доллар 2 цента. Девушка разводит руками: это не зависит от нее. Все же вы уходите с приятным сознанием, что сделали выгодную покупку: почти вдвое дешевле первоначальной цены.
А в действительности кошелек никогда не стоил ни два, ни полтора доллара. Цена на фабричном талоне — рекламная выдумка, психологический трюк. Но попробуйте придраться: ведь цена-то зачеркнута. В конце концов, все можно объяснить даже типографской опечаткой, которую исправили красными чернилами.
Часто ли в американском крупном магазине обмеривают или обвешивают покупателя? Как правило — нет. Зачем прибегать к грубому обману? Ведь давно уже продуманы более тонкие, вроде описанного выше, способы выкачать лишние доллары и центы из кармана своего ближнего.
Кроме того, каждый магазин стремится завоевывать постоянную клиентуру. Обвешивать или обсчитывать постоянного покупателя рискованно — пойдет дурная слава.
За последние годы американцы всё чаще жалуются на ухудшение качества товаров. Возникло даже всеамериканское движение в защиту потребителя от опасных для здоровья продуктов.
«Ф. У. Вулворт» не торгует товарами, рассчитанными на вкус богачей из особняков на Парк-авеню. Это магазин средних вещей за среднюю цену для клерков, слесарей, студентов, стенографисток, водопроводчиков, учителей, туристов из небогатых латиноамериканских стран, приезжих фермеров, кондукторов автобусов.
Однако не каждый скажет вам, что он «покупает у Вулворта». Это означает признание в принадлежности к людям, далеким от преуспевания.
Человек, который говорит, что он «покупает у Мейси», тоже не бог весть какая птица. «Эта вещичка от Сакса» — звучит лучше. Но шелест толстой пачки долларов слышится лишь в небрежно брошенной фразе: «Я предпочитаю Пятое авеню»: дорогими магазинами этой улицы не брезгают и миллионеры.
Шелковая нашивка с названием магазина на подкладке вашего пальто — ваша цена. Она позволяет определить, «сколько вы стоите».
В романе крупнейшего американского писателя Фолкнера один из героев, человек в общем скромный и небогатый, надевает галстук, купленный для него за семьдесят пять долларов в модном магазине «у Аллановны».
Не успел обладатель галстука войти в комнату, как один из гостей «не только стал глазеть на эту штуку, но и щупать ее пальцами.
— От Аллановны, — говорит.
— Правильно, — говорю.
— Оклахома? — спрашивает. — Нефть?
— Как? — говорю.
— Ага! — говорит. — Значит, Техас. Скотоводство. В Техасе можно сделать миллионы либо на нефти, либо на скоте, верно!»
Галстук «от Аллановны» — нечто вроде визитной карточки миллионера. Галстук «от Вулворта»… Впрочем, на нем нет даже полоски ткани с названием магазина: все равно покупатель, добивающийся некоторого положения в обществе, отпорол бы ее.
…Однако я не досказал историю мальчика Фрэнка Уинфилда Вулворта. Буквы «Ф. У. Вулворт» на фасадах магазинов не означают, что господину Вулворту удалось дожить до Мафусаилова возраста. Он давно умер. Но дело, им основанное, живет и процветает.