— Вы хотите переночевать у меня в квартире? — удивленно спросил Тэб.
Сыщик кивнул головой.
— Я не хотел просить вас о приюте раньше. Мне, право, было совестно… — начал он.
— Чепуха! — воскликнул молодой человек, и брови его сердито сдвинулись. — Вы так боитесь этого убийцы, как и я…
— Не скажите! — заметил сыщик. — Итак, дома я оставаться не могу. Если бы я отправился ночевать в отель, это бы показалось всем подозрительным… И вот я остановил свой выбор на вашей квартире. Что вы на это скажете, Тэб?
— Вечно какие-то причуды, недомолвки… — сердито проворчал журналист. — Хотите устроиться на кровати Рекса?
— Я предпочитаю диван, если вы позволите, — сказал сыщик. — Роскошь развращает людей.
— Если вы ударитесь в философию, то я пойду спать, — предупредил Тэб.
Он пошел в свою спальню, вернулся с одеялом и подушкой и бросил их на диван.
— Я хотел лишь заметить, — сказал ему вслед Карвер, — что вы удивительно хорошо носите фрак. Обычно журналиста легко отличить от порядочного джентльмена. Вы же как будто родились во фраке.
Тэб невольно расхохотался.
— Как вы весело настроены сегодня! — заметил он и отправился в свою спальню.
Через десять минут огонь в соседней комнате потух. Сыщик, по-видимому, улегся.
Тэбу снились счастливые сны: он видел себя со своей невестой в благоухающем саду. Вдруг из-за куста выглянуло желтое лицо И Линга, и Тэб с удивлением увидел, что он уже не в саду, а в имении китайца. С двух сторон возвышались недавно возведенные колонны. Сам хозяин стоял на пороге своего нового дворца в золотом парчовом халате.
В этот миг один за другим раздались два выстрела.
ГЛАВА 30
Тэб проснулся.
Через секунду он был уже на ногах и вбежал в гостиную. По сквозному ветру в комнате он понял, что дверь на площадку была открыта.
Тэб протянул руку к выключателю и услышал голос Карвера:
— Не зажигайте свет!
Еще через миг послышался звук захлопнувшейся входной двери.
Карвер метнулся к окну и выглянул на улицу.
— Теперь можете зажечь свет, — сказал он.
На лице сыщика алела царапина, из которой сочилась кровь.
— Ушел… — пробормотал он, прикладывая к ране платок.
Дом проснулся. Везде послышались голоса, шум, хлопанье дверей.
— Проклятая сигара! — воскликнул Карвер. — И надо же мне было закурить не вовремя! Он увидел в темноте огонек и выстрелил. Гм… неплохой стрелок!
Пуля пробила висевшую гравюру. Стекло было разбито вдребезги.
Карвер внимательно осмотрел дыру.
— На этот раз он стрелял из револьвера самого последнего образца, — заметил сыщик. — Уэллингтона он прикончил из допотопного самопала, вроде тех, какими вооружены были китайские солдаты лет пятнадцать назад… Однако, к вам уже стучатся, Тэб. Пойдите и успокойте своих соседей. Джентльмен в черном, по-видимому, позабыл попросить у них извинения за свою неловкость…
Когда Тэб вернулся, Карвер осматривал отверстие, пробитое второй пулей у оконной рамы.
— Вот что нижний жилец нашел сейчас на лестнице!
Тэб протянул сыщику небольшой нож с зеленой рукояткой в лакированных ножнах.
— Подделка под китайский! — заметил Карвер.
Лезвие ножа было отточено, как бритва.
— Я почему-то думал, что он не прибегнет к револьверу…
— А теперь, — сказал Тэб, глядя в упор на своего друга, — сознайтесь: вы ожидали этого нападения?
— И да, и нет, — задумчиво ответил сыщик. — Об этом потолкуем когда-нибудь на досуге…
Он посмотрел на часы.
— Два часа! Значит, он пожаловал сюда приблизительно без четверти два. Кстати, не позвонить ли нам к вашему другу? Может быть, джентльмен в черном ошибся дверью? И попытался исправить свою ошибку?
— Да, да! Вы правы, — обеспокоено воскликнул Тэб.
Карвер взял телефонную книжку, отыскал номер отеля, где жил Лендер, и позвонил.
Ему ответили не сразу: по-видимому, швейцар спал. Наконец послышался осипший от сна голос:
— Вы желаете говорить с мистером Лендером?
— Да! — ответил Карвер.
Прошло минут десять, прежде чем Рекс сонным голосом спросил:
— Алло! В чем дело? Кто говорит?
— Я поговорю с ним сам, — сказал Тэб и взял трубку из рук Карвера.
— Это вы, Рекс? — спросил он.
— Да… Тэб. Почему вам вздумалось звонить мне в такой поздний час?
— Нас снова посетил таинственный джентльмен, — ответил журналист.
— Черт возьми!