— Значит, так, — произнес деловито Пашков. — Как только Алевтина за кафедру встанет, я паука сверху спущу. Будет знать, как придираться к нашему классу.
Тут прозвенел звонок.
— Идет! — влетел в кабинет Мишка.
— Пусть идет. Все готово, — с довольным видом уселся на свое место Пашков.
— Чую, добром это дело не кончится, — опускаясь рядом с Олегом на стул, пробормотал Тема.
— «Нам не дано предугадать…» — изрек в ответ с философским видом Олег. Наконец вошла худая нервная блондинка Алевтина Борисовна. Класс затих. Алевтина Борисовна, ничего не подозревая, положила на стол журнал и принялась писать на доске длинные формулы.
— Теперь проверим реакцию лабораторным путем, — расставила она на столе колбы с разноцветными реактивами.
Алевтина Борисовна что-то сливала и разливала, однако никто из восьмого «В» не был способен сегодня улавливать даже в общих чертах суть научной проблемы. Все словно завороженные ждали, когда наконец учительница встанет за стол точно под пауком. Несколько раз она почти подходила к нужному месту. Пашков тянулся рукою к леске, но Алевтина вновь нервной походкой направлялась обратно к доске или склонялась над колбами.
Класс уже совершенно извелся, когда наконец химичка, устроившись прямо под светильником, сказала:
— Что-то вы сегодня больно тихие. Не узнаю восьмой «В».
Именно в этот момент с потолка, шевеля в воздухе мохнатыми лапками, прямо перед ее носом завис безобразный паук.
Алевтина Борисовна была вспыльчивой по натуре и часто повышала голос на учеников. Однако никто в восьмом «В» до сих пор не подозревал, что она может кричать так громко. Кабинет химии прорезал вопль.
Спасаясь от паука, химичка рванула к столу с реактивами. От резких ее движений несколько колб опрокинулось. От стола повалил густой красноватый удушливый дым.
— Пожар! — крикнул кто-то в последних рядах.
Паника поднялась мгновенно. Восьмой «В» кинулся спасаться. У выхода из кабинета возникла пробка.
— Алевтина горит! — исторг из груди трагический вопль Пашков.
Сорвав со стены большой красный огнетушитель, он направил струю на стол с реактивами. Клубы дыма накрыла густая пена. Какое-то время никто ничего не видел. Затем в районе стола с реактивами возникла химичка.
Впрочем, узнать Алевтину было довольно трудно. Сейчас она больше всего напоминала сугроб во время оттепели. Те, кто еще не успел выбежать в коридор, замерли.
Химичка, будто во сне, вяло смахнула пену с лица и с тихим стоном брякнулась в обморок.
— Зато я огонь погасил, — потряс с гордостью Лешка Пашков опустевшим огнетушителем. — Когда пожар, ни в коем случае медлить нельзя.
— Дурак ты! — крикнула Катя и вместе с другими девочками бросилась к Алевтине Борисовне.
Та уже вроде немного оправилась и сидела, водя глазами из стороны в сторону, на полу.
— Где горит? — растолкав толпу школьников, влетел в кабинет директор Михаил Петрович.
В руках у него сиял свежей краской новый огнетушитель, куда больших размеров, чем тот, которым воспользовался Пашков.
— Вон там, — растерянно показал Тема на стол для химических опытов. — Вернее…
Он хотел добавить «горело», но не успел. Директор грохнул огнетушителем об пол, и на несчастную Алевтину Борисовну обрушилась новая струя пены.
— Ну, вот, — удовлетворенно обвел глазами пару минут спустя участок пожара директор. — Вроде источник огня ликвидирован.
Тут химичка смогла наконец встать на ноги.
— Алевтина Борисовна! Вы почему в таком виде? — всплеснул руками директор.
Учительница лишь махнула рукой и кинулась со всех ног в подсобку.
— Снова мы из-за Лешки влипли, — прошептал Женька Олегу на ухо. — Алевтина и так наш класс недолюбливала.
— Я говорил, — словно эхо прозвучал голос Темы. — Не надо этого было делать.
Раздался звонок на перемену.
— У вас сейчас что? — строго обвел класс глазами директор.
— Математика, — ответили ему хором.
— Ладно. Идите, — кивнул головой он. — На большой перемене жду всех у себя в кабинете. Разбираться будем.