– Кажется, машины начинают двигаться, – сообщил Майлс и завел мотор.
Ни Майлс, ни Трейси не заметили у себя за спиной человека, который, лавируя между машинами, быстро двигался к ним. Он добежал до их машины, открыл заднюю дверцу и плюхнулся на сиденье. Это был Мюрат Эрим. Ледяным тоном он сказал:
– После того как переедете мост, свернете там, где я покажу.
Майлс безо всякого удивления посмотрел на него в зеркало.
– Сверну, если это будет дорога в аэропорт, – кивнул он и тронулся с места. Они медленно двинулись с потоком машин к мосту.
Мюрат Эрим поднял руку, и Трейси увидела в ней пистолет.
– Вам лучше делать то, что я скажу, раз уж мы зашли так далеко. У меня кое-какие дела в городе.
Трейси вжалась в переднее сиденье, но Майлс вел себя как ни в чем не бывало. Только его руки, сжимающие руль, слегка побелели. Нетрудно было догадаться, что произошло. Это Мюрат Эрим находился в лодке, которая бросилась за ними в погоню. Это он сидел за рулем той машины, чьи огни они видели за собой по дороге в Стамбул. Доктору Эриму не удалось догнать их на дороге, но ему повезло, когда их задержал мост. Он оставил свою машину в огромной пробке и отправился пешком искать их. А Рэдберну и Трейси страшно не повезло, что он нашел их до того, как возобновилось движение.
– Как вы догадались, что мы покинули яли? – равнодушно спросил Майлс.
– К сожалению, мы ждали вас не со стороны Босфора, – ответил Мюрат. – Ахмет-эффенди не заметил лодку, на которой вы переправились на наш берег. Он увидел вас, когда вы были уже далеко от берега. Потом Ахмет пошел за мной. Мы тоже спустили лодку, но у вас была большая фора во времени. Переправившись на другой берег, я одолжил у одного своего друга машину. Ахмет-эффенди в данную минуту сидит в ней за рулем. Сейчас мне будет удобнее в вашей машине, а он пока вернет чужую машину.
– Может, вы все же сообщите мне, что у вас на уме? – полюбопытствовал Майлс.
– Неужели вы думали, что я позволю вам покинуть страну, если у меня будет хотя бы малейший шанс задержать вас?
– Не бойтесь, я не собирался покидать страну. Я хотел вернуться, – успокоил его Рэдберн. – Улетает только мисс Хаббард.
– Никуда она не улетает, – покачал головой Эрим. – Если бы она улетела в Нью-Йорк с самого начала, то осталась бы чистой. Но сейчас вы скомпрометировали своими действиями мисс Хаббард так же, как когда-то и Анабель. Но сегодня же покончим со всем этим безобразием. И сделаем это по-моему.
Трейси вспомнила слова Нарсэл: «…скоро, очень скоро все это закончится». Скорее всего Нарсэл прекрасно знала, что произойдет сегодня.
Майлс замолчал и больше не отрывал взгляда от дороги. Через древний мост Галат медленно катилась нескончаемая вереница машин. По тротуарам Золотой Рог пересекали толпы пешеходов. В воде по обеим от моста сторонам стала складываться любопытная картина. Множество кораблей и лодок, которые бросили якоря в водах Рога, уступили дорогу другим судам. Сейчас справа от них в сторону Босфора двигалось множество самых разнообразных кораблей и лодок, а слева в воды верхнего Рога входили суда, которые были согласны подождать прохода еще двадцать четыре часа. В дальнем конце моста стоял регулировщик. Трейси заметила задумчивый взгляд, который бросил на него Майлс, но полицейского интересовала только регулировка движения. К тому же на заднем сиденье сидел Мюрат Эрим, готовый в любую секунду применить оружие.
Когда они переехали мост, он показал, куда сворачивать. Майлс подчинился, и машина начала подниматься в гору по мощенной булыжником улочке. Они столько раз поворачивали, что Трейси сбилась со счета и полностью перестала ориентироваться в лабиринте узких улочек. Наконец Мюрат велел Майлсу Рэдберну остановиться.
– Приехали, – сказал он. – Выходите оба, пожалуйста, и поднимайтесь наверх впереди меня.
Майлс на мгновение заколебался, и Трейси поняла, что он решает: сопротивляться или подчиниться? Но на узкой стамбульской улочке было очень мало шансов найти помощь. Когда Мюрат рывком открыл дверцу машины и жестом велел выходить, Майлс Рэдберн вышел и повернулся, подавая руку Трейси. Она почувствовала одобряющее пожатие его теплых пальцев и призвала на помощь всю свою смелость.
18
Дом оказался очень древним. Это был один из ныне запрещенных для строительства деревянных домов старого Стамбула. Годы и ненастья придали ему серовато-коричневый цвет. Вдоль него шел очень узкий тротуар, по которому мог пройти только один человек. Кроме подвала, в доме было три узких, высоких этажа. Начиная со второго этажа, над тротуаром нависали два старомодных, типично турецких балкона, похожих на висящие в воздухе караульные будки.
Майлс Рэдберн замешкался в дверях, но Мюрат толкнул его и жестом велел Трейси идти вперед. Вход был темный, неосвещенный, в подъезде пахло затхлыми продуктами. Наверх вела крутая деревянная лестница. Они поднялись на третий этаж по скрипящим ступенькам. Там Мюрат что-то крикнул, и в темноте открылась дверь, ослепив их утренним солнечным светом.
В двери стоял Хасан. У парня вообще был такой вид, словно он в ту ночь если и спал, то очень мало. Хасан почтительно поздоровался с доктором Эримом. Если столь ранний визит и удивил его, то он ничем не выдал своего удивления. Хасан молча отошел от двери, пропуская гостей в единственную комнату, где он жил. Очутившись в маленькой, ярко освещенной солнцем комнатке после темной лестницы, Трейси растерялась и быстро замигала.
Большую часть пространства занимала неубранная кровать. Рядом с окном, через которое в комнату лился солнечный свет, стоял стол, заваленный книгами. У стены виднелась изразцовая печь, судя по холоду, нерастопленная.
Мюрат заговорил с молодым человеком, глядя на него неодобрительно. Говорил он по-английски, видимо, специально для того, чтобы Майлс и Трейси тоже поняли его.
– Ты плохо исполнил мою просьбу, Хасан-эффенди. Я попросил тебя охранять тайник, доверил важное дело, а ты подвел меня и уснул. Поэтому мне пришлось исправлять твою ошибку.
Хасан перестал улыбаться.
– Я не уснул, эффенди, – возразил он. – Я не покидал дворец султанши Валиды и не смыкал глаз. Я следил за тайником, как вы и велели.
Самая лучшая тактика, когда имеешь дело с преступниками, – поссорить их, подумала Трейси и внезапно вмешалась в разговор:
– Я своими глазами видела, как вы вчера спали на веранде во дворце султанши Валиды, Хасан-эффенди. Вы спали так крепко, что не слышали даже моих шагов.
– Спасибо, мисс Хаббард. – Мюрат Эрим отвесил ей насмешливый поклон и, грозно нахмурившись, повернулся к Хасану. – Я бы на твоем месте не стал лгать.
Мы собираемся вернуться в яли, и ты будешь сопровождать нас. Этого хочет твой отец. Возможно, мы предоставим тебе возможность загладить свою вину.
Хасан покорно кивнул головой, а когда Мюрат повернулся к Майлсу, сын Ахмета бросил на Трейси довольно загадочный взгляд. Она ожидала увидеть в нем раздражение, однако увидела чуть ли не удовлетворение.
– Необходимо, чтобы вы ясно поняли, мистер Рэдберн, – сказал Мюрат, – что вашей преступной деятельности пришел конец. Отныне все будет так, как я захочу. Любое сопротивление с вашей стороны может привести к плачевным для вас результатам. Вы понимаете, что я вам говорю?
– Кажется, начинаю понимать, – кивнул Майлс. Мюрат жестом приказал Хасану спускаться первым, а Рэдберну и Трейси следовать за ним. Когда они дошли до машины, Майлса посадили за руль. Мюрат сел рядом, а Хасан и Трейси устроились на заднем сиденье. Хотя движение через мост возобновилось давно, нескончаемая вереница машин по-прежнему двигалась с черепашьей скоростью.
Под сурдинку городского шума Хасан тихо сказал Трейси:
– Спасибо, эффенди, за то, что сказали доктору о моем сне.