Дверь в сарай была закрыта и заперта на крючок. Клип внезапно поднял голову и посмотрел в сторону двери. Крючок задвигался. Кто-то снаружи поднимал его сквозь щель. Клип зашевелил ушами, прислушиваясь к звуку шагов.
Он смотрел на дверь. Кто там снаружи? Клип надеялся, что это Шмыгалка, мальчик, которого он так любил. Шмыгалка всегда был добр к нему. Тоскливо было в разлуке с ним. Конь надеялся услышать знакомое шмыганье носом, но ошибся.
Дверь очень медленно открылась, не скрипнув. Клип увидел небо в звездах снаружи и черный силуэт в проеме.
Некто вошел в конюшню и тихо позвал:
– Клип!
Конь тихонько заржал. Это был не Шмыгалка, а его отец. Клип не любил его – он то и дело бил его кулаком, пинал, стегал плетью. Теперь конь застыл в ожидании – зачем он явился?
Мужчина не знал, что Дик и Джулиан спят в конюшне. Он крался тихо, полагая, что там находятся и другие лошади, – не хотел их всполошить. Фонаря у него не было, но наметанный глаз сразу приметил Клипа, лежащего на соломе.
Он крадучись направился к нему и споткнулся о ноги Джулиана. Шумно завалился и разбудил Джулиана. Тот немедленно сел.
– Кто здесь?! Что это?!
Бродяга съежился возле Клипа и замер, затаив дыхание. Джулиан подумал – уж не приснилось ли ему что-то. Однако нога еще чувствовала некоторую боль: кто-то на нее наступил. Кто-то споткнулся о нее? Он растолкал Дика.
– Слушай, где фонарь? Эй! Смотри-ка! Дверь раскрыта настежь! Быстро, Дик, где этот чертов фонарь?!
Они наконец разыскали его, и Джулиан включил свет. Сначала ничего не обнаружили, поскольку мужчина укрылся в стойле Клипа. Но тут же луч высветил его.
– Э-э! Да это наш путешественник! Отец Шмыгалки! – воскликнул Джулиан. – А ну, поднимайтесь! Вы что тут делаете среди ночи?
У ДЖОРДЖ БОЛИТ ГОЛОВА!
Мужчина мрачно поднялся, его серьги блестели при свете фонарика.
– Я пришел за Клипом, – сказал он. – Это мой конь. Что, не знаете?
– Вам было сказано, что он ходить пока не может, – пояснил Джулиан. – Хотите из него совсем калеку сделать? Вы же в лошадях разбираетесь и должны знать, когда лошадь использовать нельзя.
– У меня есть указание собрать мою кибитку и отправляться вместе с остальными.
– Это чье же указание? – спросил Дик.
– Барни Босвелла, – ответил мужчина. – Он у нас хозяин. Завтра мы должны отправляться.
– Но почему? – с недоумением спросил Джулиан. – Что уж там такого экстренного? В чем там дело вообще?
– Никакой тайны тут нет, – мрачно ответил мужчина. – Просто отправляемся на вересковые пустоши.
– А что там делать? – спросил Дик с интересом. – Не такое место, чтобы отправляться целым караваном. Там же ничего нет. По крайней мере, я так слыхал.
Человек пожал плечами и ничего не сказал. Он повернулся к Клипу с намерением его поднять. Однако Джулиан решительно вмешался:
– Э, нет! Нельзя так! Если вам наплевать на то, что конь будет покалечен, то мне на это не наплевать. Вам придется потерпеть еще пару дней, пока он поправится. Сегодня ночью вы его не заберете. Дик, а ну-ка разбуди капитана Джонсона. Он знает, что надо делать.
– Ладно, не надо, – сказал мужчина. – Не будите никого. Я ухожу. Но смотрите, чтоб Клипа передали Шмыгалке как можно скорее. А то я пойму все по-своему – почему вы его тут держите. Поняли?
Он угрожающе посмотрел на Джулиана.
– Не надо этих угроз, – сказал Джулиан. – Я рад, что вы поняли ситуацию. А теперь оставьте нас. Отправляйтесь завтра со всеми, а я позабочусь, чтобы Шмыгалка получил коня как можно быстрее.
Человек направился к двери и выскользнул бесшумно, как тень. Джулиан поднялся и проследил за ним, забеспокоившись – не утащит ли тот походя индейку или утку, что спали возле пруда.
Но птицы не подали голоса. Человек удалился так же бесшумно, как и появился.
– Как все это странно, – сказал Джулиан, снова запирая дверь. На сей раз он обмотал крючок куском бечевки, чтобы нельзя было открыть снаружи. – Вот так. Если этот бродяга заявится снова, войти он уже не сможет. Надо ж додуматься! Среди ночи притащиться сюда.
Он улегся на соломенное ложе.
– Он об мою ногу споткнулся и шлепнулся. Я прямо вздрогнул от неожиданности, представляешь? Среди ночи такое. Клипу повезло, что мы тут спать устроились, а то завтра тащил бы тяжелую поклажу на больных ногах.
Мальчики наутро рассказали капитану Джонсону о ночном визите. Капитан кивнул:
– Да, мне следовало вас предупредить, что он может заявиться. Они иногда со своими лошадьми жутко обращаются. Хорошо, что вы его прогнали. Я не думаю, что нога Клипа заживет раньше, чем послезавтра. Несколько дней отдыха бедняге не повредят. А Шмыгалка потом запросто поведет кибитку за остальными.
День обещал выдаться удачным. Закончив все дела с лошадьми и выполнив прочие хозяйственные мелочи, все четверо в компании Тимми решили совершить хорошую верховую прогулку. Капитан Джонсон разрешил Джулиану взять его личную лошадь. Дик выбрал поджарого коричневого, как каштан, жеребца с белыми носками. Девочек взяли своих обычных лошадей.
Генри с несчастным видом прохаживалась неподалеку от них. Ребята испытывали неловкость.
– Слушай, нам все-таки следует ее пригласить, – сказал Дик Джулиану. – Просто нехорошо оставлять ее здесь с малышами.
– Да я сам понимаю, – согласился Джулиан. – Энн! Подойди-ка. Ты можешь сказать Джордж, что мы возьмем с собой и Генри? Ей же тоже хочется поехать с нами.
– Конечно, хочется, – сказала Энн. – У меня у самой на душе кошки скребут. Но Джордж взбесится, если мы ее пригласим. Они друг другу на нервы действуют – сами знаете как. Я просто не решусь ей сказать такое, Джу.
– Но это же глупость! – возмутился Джулиан. – Даже подумать такое – что мы не осмеливаемся просить Джордж позволить кому-то поехать с нами! Пора ее поучить уму-разуму. Мне Генри понравилась. Конечно, она трепло порядочное, любит похвастаться, я и половине ее рассказов не верю. Но она хороший товарищ, и с ней не соскучишься. Эй, Генри!
– Бегу! – отозвалась она. Когда она подбежала, на лице ее было выражение надежды.
– Хочешь поехать с нами? – предложил Джулиан. – Мы на весь день собираемся уехать. У тебя нет никаких заданий тут? Сможешь поехать?
– Могу ли я! Еще бы! – радостно воскликнула Генри. – А Джордж знает об этом?
– Я ей скажу, – ответил Джулиан и вошел искать Джордж. Та помогала миссис Джонсон упаковывать две чересседельные сумки провизией на дорогу.
– Джордж, Генри поедет с нами тоже, – без обиняков сказал Джулиан. – Еды на всех хватит?
– О! Молодцы, что и ее пригласили, – с удовлетворением сказала миссис Джонсон. – Ей же так хочется, бедняге. К тому же она нам очень помогала по хозяйству, когда рук не хватало. Она заслуживает вознаграждения. Не так ли, мисс Джордж?
Джордж пробормотала что-то невразумительное и вышла из комнаты, покраснев как рак. Джулиан проводил ее взглядом, сделав комически-страдальческое лицо.
– Я не думаю, что для Джордж это приятная новость, миссис Джонсон. Чует мое сердце, денек у нас будет напряженный.
– Не обращай внимания на глупости Джордж, – успокаивающе сказала миссис Джонсон, укладывая аппетитные бутерброды в бумажный пакет. – И на Генри не обращай внимания, когда она поведет себя по-дурацки. Ну вот, если вы всю эту еду осилите, я буду очень удивлена.
Уильям, самый маленький из детей, как раз вошел в комнату.
– Ого, как много вы им нагрузили, – сказал он. – А нам самим хватит еды на сегодня?
– Господи, да конечно! – успокоила его миссис Джонсон. – У тебя, Уильям, в голове только мысли о еде. Пойди найди Джордж и скажи ей, что вся еда в дорогу приготовлена, пусть забирает.
Уильям убежал, но вскоре вернулся и объявил:
– Джордж говорит, что у нее голова болт и она никуда не поедет.
Джулиан расстроился, лицо его стало грустным.
– Послушай меня, – сказала миссис Джонсон, укладывая пакеты с провизией в седельные сумки. – Оставьте Джордж с ее воображаемой головной болью. Не прыгайте вокруг нее на задних лапках, не уговаривайте поехать с вами и не обещайте, что не возьмете Генри. Твердо поверьте в ее головную боль и отправляйтесь сами. Это самый верный способ образумить ее, поверь мне!