— Тысь моя майка… — несколькими минутами позже выдохнула я, стоя между канцлером Исбургом и некромантом, и потрясла головой. — Тысь моя…
— Я знаешь, что сейчас думаю? — сосредоточенно почесал за ухом Глеб.
— Что? — подняла я на него шальные глаза.
— Если отбросить все наши обстоятельства и мотивы… хорошо, что ты из Главной канцелярии ушла… Подальше тебе надо быть.
— От чего?
— От королевского гнева и королевской милости, — буркнул канцлер. — Полностью с вами согласен, господин Анчаров… Полностью.
— Вы меня сейчас так не… Ник! Где ты был?!
— Я? — недоуменно оглядел весь притихший шатер мой муж. — А что здесь… мне кто-нибудь расскажет?
Еще через несколько минут мы, расширившейся на одного компанией, сплотившись за столом, пили вино. И осмысливали… Но, потом…
— Доча! Счастье-то какое! Николас! Я вас так… поздравляю!
— Агаточка, а чего сидите то? Давайте дальше гу-улять?
А потом мы на это дело плюнули… и продолжили гулять. Вплоть до последнего раунда семейных традиций. На этот раз — раздачи подарков молодым.
Я к тому моменту решила «наплевать» и на все странности в течение грядущих ста лет. Поэтому очередной «подарок судьбы» встретила во всеоружии безразличья:
— Это что? — лишь глазами резкость навела.
А вот мама моя, наоборот, сильно взбодрилась:
— Хобье веретено, — и слово то такое откуда? — Откуда? Кто принес? Передал? Точно, не свои подарили.
Мужчина в форменной одежде официанта недоуменно скривился:
— Полчаса назад с посыльным занесли.
— А в чем дело то? — уставились мы на пару с Ником в шкатулку. Шкатулка, как шкатулка. Правда, дно — зеркальное и на нем — одинокий белый лебедь.
— Агата, это… — выдохнула тихо Софико. — Нельзя это дарить. Запрещено.
— Кем?
— Примета запрещенная. И зеркало, и символ птицы. И… я, кажется, знаю, от кого, — хлопнула она глазами.
— Ага-а… — а мне, кажется, открылся мой «знак» из сна. — От Ксю?
— Ну да. Она когда-то и рассказала нам с тобой. А потом я сама и слышала и читала.
— Значит, так? — распрямил плечи мой муж.
— Ник, я знаю средство, — выпалила Софико. — Понятия не имею, как у вас, у магов эта гадость «снимается», но, у людей…
— Элементарно выдиранием косм? — оскалилась я.
— Нет. Деньги за подарок послать. Ты мне медень дай, я сама ей, тоже — с посыльным.
— Да нет, — скривился Ник. — Спасибо, конечно, но, лучше, при личной встрече.
— А еще лучше, знаешь что, муж мой? — развернула я его к себе. — Пока и об этом тоже забыть. А то, не свадьба у нас с тобой, а сплошные… «традиции».
— Доча, а они-то тут причем?
— Традиции, говоришь? — хмыкнул Ник. — Госпожа Катаржина, последней из них у нас что?
— Ой… Провожаем молодых! — неожиданно огласилась их главный хранитель. — Молодых провожаем! Все сюда!
И нас, наконец-то, «проводили». Хотя меня заставили глаза закрыть. А когда я их распахнула… Свечи на всех каменных выступах, полках и по углам. В центре — пылающий костер, а сразу за ним — предел всех моих сегодняшних невестиных грез — широкая супружеская кровать:
— Вот значит, ты куда отлучался? — потрясенно развернулась я к Нику.
— Угу, — обхватил он меня руками. — Ты же сама хотела? Или…
— Да. Именно так, в твою Отшельничью нору. Всё правильно. Всё… О-ох…
— Любимая? — оторвался он от моих губ.
— Да?
— И… кричи, сколько хочешь…
Октябрь — Ноябрь 2013 года