Она приподняла бровь.
– Печать Монтини?
– Так мистер Харрингтон назвал ее.
– Понятно. – Печать Монтини! – Вы имеете в виду Натаниэля Харрингтона?
– Конечно.
– Неплохое название, – выдохнула она и опять удивилась: неужели Натаниэль намного честнее и умнее, чем она предполагала? Значит, он не хочет присвоить находку ее брата себе.
– Пока я работал с документами мистера Харрингтона и его брата, я могу сказать, что никогда не слышал ничего о печати до сегодняшнего утра. – Мистер Деннисон нахмурился. Теперь он выглядел не как скромный секретарь, а скорее как человек, с которым лучше не пересекать шпаги. – Но, как бы то ни было, вы можете осмотреть оба стола и всю остальную библиотеку. Она к вашим услугам.
– Не стоит, мистер Деннисон, – произнесла Габриэла самым раскаивающимся тоном, на который была способна. Ей не хотелось дальше расстраивать оскорбленного секретаря графа. Он ей нужен был как сторонник в этом доме. Но, замечая его недовольный взгляд, она поняла, что сделать это будет очень сложно. – Я не хочу устраивать никаких обысков и допросов.
Мистер Деннисон пренебрежительно фыркнул. Нет, они с мистером Деннисоном никогда не станут друзьями.
– Итак, мисс Монтини…
Кто-то постучал в дверь, и в ту же секунду она распахнулась. В комнату вошел Эндрюс.
– Мисс Монтини, к вам… – начал он.
– Отойдите-ка в сторону, молодой человек. – Флоренс отпихнула лакея в сторону и ворвалась в комнату. – Габриэла Монтини, что вы должны сказать в первую очередь?
– Доброе утро, Флоренс? – робко спросила Габриэла.
– И ты думаешь, этого достаточно? – Флоренс быстро оглядела библиотеку и уставилась на секретаря. – А вы кто?
– Эдвард Деннисон, мисс. – Мистер Деннисон выпрямился. – Секретарь графа Уайлдвуда.
– Хм. – Флоренс кинула на него пренебрежительный взгляд и повернулась обратно. – Габриэла, я настойчиво требую от тебя объяснений.
– А кто вы? – прервал ее мистер Деннисон.
– Меня зовут мисс Флоренс Генри. У мисс Монтини я комп…
– Друг! – быстро вставила Габриэла. – Она моя очень старая подруга. Очень хорошая подруга. Она была настолько добра, что позволила мне пожить у нее.
Флоренс взглянула на нее, затем хмыкнула.
– Да, я ее подруга. – Она кинула на Габриэлу быстрый взгляд. – А теперь, Габриэла, расскажи мне, что здесь происходит.
– Что здесь происходит, мисс Генри, – холодно сказал мистер Деннисон, – так это то, что ваша подруга была поймана сегодня ночью в этой библиотеке, как самый настоящий преступник.
Габриэла вздрогнула.
Флоренс набросилась на мистера Деннисона, как львица, защищающая своего детеныша.
– Вряд ли я могу поверить вашим словам, мистер Деннисон. К тому же позвольте вам доложить, что мисс Монтини никогда – ни сейчас, ни когда-либо до этого – не была преступницей. Так что оставьте свои комментарии при себе!
– Флоренс… – прошептала Габриэла. Мистер Деннисон скрестил руки на груди.
– А вы спросите ее саму, как она попала в этот дом.
Продолжая испепелять взглядом секретаря, Флоренс тем не менее обратилась к Габриэле:
– Этот мужчина говорит правду?
– Разве я что-то писала об этом в записке? – спросила Габриэла.
– Вроде бы нет. – Флоренс продолжала пристально смотреть на секретаря. – Несмотря на любые ее странные действия, я все равно могу вас уверить, что причины, побудившие к ним, а также поведение мисс Габриэлы всегда были честными.
Мистер Деннисон опять фыркнул.
– Ее криминальные повадки, вы имели в виду?
– Ее манеры, несомненно, никаким образом не относятся к криминалу, мистер Деннисон! – Флоренс ткнула в него концом своего зонта. – А вот у вас, без сомнения, опыта в криминале побольше нашего…
Габриэла обернулась к Эндрюсу и взмолилась:
Может быть, вы пошлете за помощью, пока не поздно?
– Прежде чем они убьют друг друга, вы имеете в виду? – Эндрюс покачал головой. – Мистер Деннисон – настоящий джентльмен, он никогда не ударит женщину.
– Я беспокоюсь не о джентльменских мазерах мистера Деннисона, а о его сохранности, – улыбнулась Габриэла.
– Мне кажется, вы должны поговорить с мисс Монтини с глазу на глаз, поэтому я лучше удалюсь. К моему сожалению, – сказал мистер Деннисон.
– Буду вам очень признательна, – кивнула Флоренс, и легкий намек на улыбку появился в уголках ее рта. Габриэла никогда не видела, чтобы ее компаньонка так улыбалась. – Действительно жаль.
Неужели Флоренс флиртует? Мистер Деннисон покраснел.
– Мне нужен кто-нибудь, чтобы проводить меня к карете, когда я закончу разговаривать с мисс Монтини. Не будете ли вы так любезны вернуться сюда через несколько минут?
– Это будет для меня большая честь. – Мистер Деннисон поклонился и вышел из комнаты.
Эндрюс вышел следом, стараясь не улыбаться. Габриэла схватила компаньонку за руки.
– Флоренс!
– А он довольно экстравагантен, ты не находишь?
– Мистер Деннисон? Я думаю… – Говоря честно, джентльмен, который казался ей еще несколько минут назад весьма ординарным, теперь был похож на своеобразного и экстравагантного человека. – Да, я согласна. И я думаю, что он был тобой атакован.
– Ну-ну, тебе показалось, – хихикнула Флоренс.
Габриэла вытаращила на нее глаза. Энрико нанял Флоренс, когда Габриэла только начала жить в Лондоне, чтобы она присматривала за девочкой и везде ее сопровождала. Флоренс жила в доме Энрико – а теперь и ее, – скромном лондонском доме больше девяти лет. Будучи всего на десять лет старше, Флоренс казалась Габриэле сестрой. Даже более того – настоящей семьей, которой у нее никогда не было. Но в течение всех этих лет, прожитых бок о бок, Габриэла никогда не видела, чтобы между Флоренс и мужчиной проскакивала искра.
Флоренс присела на один из подлокотников большого кресла, стоящего у нее за спиной около стола мистера Деннисона.
– Ты написала в своем письме, что остановилась у подруги своей матери.
Габриэла кивнула:
– Леди Уайлдвуд знала мою мать.
– И помня об этом, ты осмелилась грабить ее дом?
– Да. – Габриэла села в другое кресло.
– Я не одобряю твои методы. В любом случае… – с большой неохотой произнесла Флоренс, – это был, наверное, единственный план, который пришел тебе в голову.
Габриэла изучала ее лицо.
– Создается впечатление, что ты не очень злишься.
– О, я прихожу в бешенство, когда вспоминаю о твоем поступке. Но я стараюсь понять, почему ты это сделала. Я никогда не думала, что ты принадлежишь к такому типу людей, которые лгут направо и налево, как недавно сделала ты.
– Нет, я не врала. Но это относится к делу, которым должна заниматься я, и только я одна.
Флоренс приподняла бровь:
– Приключения и поиски, значит?
– Именно. Я должна… исправить эту ошибку. – Это действительно поиски, благородные и авантюрные. – Кое-кто уничтожил моего брата, разрушив всю его жизнь.
– А как же твои планы на будущее?
– О чем ты? – удивилась Габриэла.
– Ты никогда не признавалась, но я всегда догадывалась о твоих планах.
– Мои надежды были глупы, и особенно они абсурдны сейчас, после смерти Энрико. Но все же, я признаюсь, главное слово в этих поисках – «надежда». – Габриэла пожала плечами. – Надежда появилась в тот момент, когда Энрико сказал, что я не смогу присоединиться к нему и работать с ним вместе.
– К его поездкам, ты имеешь в виду?
– Да, я полагаю, да. Я не такая глупая, чтобы думать, что, если бы я переубедила Энрико и он взял бы меня с собой, все было бы легче и имело другой исход. Несколько лет я пыталась сделать так, чтобы он сам дошел до мысли, что я буду ему хорошей помощью. Поэтому я училась, много занималась в библиотеках и работала – чтобы стать умной и необходимой ему. – На секунду чувство потери брата и ее детские мечты о совместной работе угрожающе переполнили Габриэлу. Она проигнорировала это, как всегда. – Я была уверена, что открытие печати будет началом поисков самой Амбропии и я стану ему нужна.