— Что делать, что делать… Растить буду наследника, я уже не маленький! – Сокджин встал с кресла и осуждающе взглянул на мать, у которой от злости даже вена на виске вздулась. – И отдай мне завещание отца, в конце концов!
Аккурат во время щепетильного разговора в спальню постучалась Оливия, которая вполне могла подслушать за дверью весь диалог. Вслед за сестрой прошел и Кайл, у которого, очевидно, от всей этой суматохи голова шла кругом. Но именно появление принца заставило вдову восхищенно всплеснуть руками.
— Кайл! Точно!
— Что? – юноша повертел головой, пытаясь оценить происходящее: удивленная мать Короля, машущая руками перед лицом Сокджина, язвительно улыбающаяся Оливия и не менее шокированные дворецкие, попарно стоящие возле дверей комнаты.
— Я обязана сделать объявление. Ты женишься на Т/И.
— Кто это?
— Служанка, о которой слухи про беременность и ходят.
— Так это правда? – Кайл вскинул бровями и посмотрел на сестру, и та одобряюще кивнула в подтверждение слов вдовы.
— И ты женишься на ней, - женщина присела на кровать, самодовольно улыбаясь. – Скажем, что ребенок от тебя – любовь с первого взгляда.
— Это бред! – воскликнул Сокджин, уперев руки в бока. – Нельзя так поступать с Т/И!
— Она простая служанка, - Оливия пожала плечами и чуть отошла к проему в ванную комнату.
— Для меня – нет! – парень отошел к дверям и приказал дворецким разойтись. Мужчины печально кивнули и отрицательно покачали головами. – Я сказал, отойдите!
— Простите, Ваше Величество, но Ваша матушка…, - начал было один из дворецких, но осекся, наблюдая, как лицо Джина наливалось краской от подступающей злости.
— Сокджин, вернись на место, пока мать с тобой разговаривает, - промолвила вдова все тем же хладнокровным тоном.
— Да что здесь вообще происходит?! Я - КОРОЛЬ, ясно Вам, дорогая матушка?! И я сейчас же пойду в покои отца, чтобы забрать из сейфа завещание, которое Вы так усердно пытались утаить!
С этими словами двери спальни громко хлопнули, разнеся по коридорам дворца гулкое эхо. Ты услышала раздраженный крик Джина и поспешила наверх по мраморной лестнице, чтобы узнать, в чем дело. Застав юношу, вскрывающего дверь в спальни покойного Короля, ты побежала вдоль по ковролину, придерживая подол белоснежного платья.
— Джин!
— Т/И? – при виде тебя Ким благосклонно улыбнулся и отошел от замка, никак не поддающегося нужному ключу. – Как ты себя чувствуешь? Почему ты не сказала мне о нашем ребенке?
Сокджин обнял возлюбленную, вновь чувствуя необходимое тепло родного тела. Ты крепче прижалась к парню и глубоко вздохнула, понимая, что на ваши хрупкие плечи свалилось слишком много проблем за один раз. «Нет повести печальнее на свете, чем повесть о Ромео и Джульетте», - писал Уильям Шекспир, но, кажется, он ошибался, ведь любви молодого Короля и простой служанки Т/И так и не суждено случиться.
========== Chapter 4/Детский рисунок ==========
Женщина неспешно прогуливалась по своему дворцу, нервно стуча ногтями по поверхности своего хрустального бокала, в котором плескалась уже не первая порция виски со льдом. Вдова понимала, что ее сын ни перед чем не остановится, пока не добьется своего, а она не хотела этого больше всего. Бесспорно, в этом холодном, почти насквозь прогнившем сердце еще оставался маленький кусочек безмерной любви к маленькому мальчику, так смешно бегающем своими коротенькими ножками по мраморным ступеням. Она ходила и вспоминала, как Джинни впервые сказал «Мама», чуть проглатывая первую букву.
Но Джинни вырос.
Почему же тогда матушка, жаждущая владеть престолом, сейчас не пытается помешать новоиспеченному Королю прочитать горькую правду завещания? У нее были на то свои причины, и, возможно, отчасти юноша был прав: он теперь главный, а рано или поздно все тайное становится явным. Джин и так ненавидел собственную мать, так почему бы ему не найти для этого достойную причину? «Никто ничего не докажет», - подумала женщина и сделала еще один глоток.
Ты зашла в спальню покойного Короля и, увидев знакомое убранство, не тронутое спустя столько времени, резко остановилась, стараясь восстановить участившийся ритм дыхания. Комната была такой же светлой, уютной и просторной, как при жизни Его Величества: все та же широкая кровать с балдахином с позолоченным узором герба Дома, несколько роскошных кресел с подлокотниками из лучшего дерева, огромный шкаф, в котором ты, будучи совсем малышкой, любила прятаться. Король души в тебе не чаял, отчего на душе стало грустно и тоскливо от воспроизведенных в голове воспоминаний. Джин подошел со спины и нежно обнял за плечи, чуть поглаживая пальцами кожу. Ты ощущала его неровное дыхание на шее, а сама все так же тщетно пыталась успокоить свое.
— Я скучаю, Джин, - прошептала ты, нехотя отстраняясь. Никто из вас не хотел нарушать эту благоговейную тишину, нависшую в покоях, но завещание лежало в сейфе за огромной картиной, украшающей стену. Вернее, то был детский рисунок Сокджина: отец, матушка и маленький принц посередине. Король любил дорогое убранство, но сына своего он любил еще больше.
— Я тоже, Т/И. Вспоминать его таким жизнерадостным, таким добрым, счастливым. И вдруг в одно мгновение он померк, словно голубое небо заволокло темными грузными тучами. Так не бывает.
Юноша подошел к рамке и, отодвинув край, дотянулся до небольшого переключателя, способного передвинуть произведение для наиболее удобного доступа к сейфу. Небольшая железная дверца аккуратно выглядывала из-под картины.
— Там пароль, - ты увидела специальное табло рядом с металлической рукояткой, куда следовало ввести специальный пин-код.
— Дата моего рождения. Отец поменял пароль, когда понял, что скоро уйдет.
Джин неторопливо ввел нужные цифры, и дверца со скрипом отворилась, подняв вслед за своим движением небольшое облачко пыли. Ты не решалась подойти ближе, но и без того могла разглядеть стопки каких-то документов, деньги, мешочки с драгоценностями, очевидно, преподнесенными в качестве подарков от не менее богатых соседей. Неожиданно юноша замер, а затем резко ударил кулаком в мраморную стену возле сейфа.
— Я не могу так, - прошептал Ким, и ты обеспокоенно приблизилась к Королю, все еще не решаясь заглянуть в его лицо. – Матушка хочет выдать тебя замуж, чтобы сказать всем, что ребенок не мой.
- Что? – от услышанных слов по коже пробежали прохладные мурашки, а в голове разом стало пусто, словно по голове ударили чем-то тяжелым. «Это нож в спину», - думала ты, нервно перебирая дрожащими пальцами подол белоснежного платья. - Что же нам делать?
- Впервые говорю это, но… Я понятия не имею.
Сокджин достал с полки хранилища сверток, завязанный посеребренной тесьмой. С одного края были видны осколки засохшей восковой печати, которая явно была повреждена, и не временем, а… кем-то. «Кто-то уже видел документ? – парень нахмурил брови и осторожно развернул бумагу. – Я даже догадываюсь, кто это мог быть».
«Если Вы читаете эти строки, значит, меня уже нет в живых.
Я, Король Ким Чан Бо, наследник престола Династии Ким Дома Табо в IV поколении, завещаю правление государством своему сыну Ким Сокджину, наследнику престола Династии Ким Дома Табо в V поколении, и своей дочери, урожденной Т/И Дома Табо, являющейся сводной сестрой в V поколении по линии отца, Короля Ким Чан Бо – с официальной частью покончено.
Мой сын, Джинни, я знаю, ты читаешь этот документ. Если ты еще сам не понял, то Т/И – твоя сводная сестра или, как иначе называют подобное явление, - бастард. Но об этом знаешь теперь только я, ты и твоя мать. Помнишь, как сказал тебе, что хочу гордиться своим сыном, единственной достойной моей заменой? Знай, я горжусь. И искренне люблю тебя, Джинни. Передай своей сестре, что я тоже люблю ее. Береги Т/И, сын мой, дорожи ею, как собой.