— Мне думается, это не самый плохой план, — заметил Найтон.
— Вы неправы, — ответил Пуаро, — в подобных делах требуется тонкость, а не сила. На теннисе встречаются все, это очень важно. А вот и мистер Кеттеринг.
Дерек решительно направлялся к ним, он был явно чем-то встревожен и раздражен. Найтон и Дерек обменялись приветствиями с некоторой натянутостью, Пуаро же безмятежно болтал о пустяках, не замечая напряженности, с похвальным терпением выжидая, когда все успокоятся.
— Это поразительно, мосье Кеттеринг, вы очень хорошо говорите по-французски, — отвесил он комплимент Дереку, — настолько хорошо, что вас запросто можно принять за француза. Это большая редкость среди англичан.
— Вот бы и мне так, — мечтательно сказала Кэтрин, — я знаю, что мой французский сугубо английского качества.
Они нашли свои места и уселись. Почти тут же Найтон заметил, что его патрон машет ему с другого конца корта, и направился к нему.
— Лично я очень симпатизирую этому молодому человеку, — сказал Пуаро, сияя улыбкой вслед ушедшему секретарю, — а вы, мадемуазель?
— Он мне очень нравится.
— А вам, мосье Кеттеринг?
Резкость уже готова была слететь с губ Дерека, но он осекся: что-то в прищуренных глазах маленького бельгийца внезапно встревожило его, Кеттеринг заговорил осторожно, подбирая слова:
— Найтон — славный малый.
На мгновение Кэтрин показалось, что Пуаро разочарован.
— Он большой ваш поклонник, мосье Пуаро, — сказала она и повторила кое-что из рассказанного ей майором Найтоном. Было забавно наблюдать, как маленький человечек напыжился и распушился точно птица, придав своему лицу выражение комической скромности, которое, впрочем, никого не могло обмануть.
— Да, кстати, мадемуазель, — внезапно сказал он, — я хотел бы кое-что с вами обсудить. Когда вы беседовали с бедной леди в поезде, вы не могли обронить в ее купе портсигар?
Кэтрин изумленно на него посмотрела.
— Не думаю, — сказала она.
Пуаро вынул из кармана синий кожаный портсигар с золотой литерой «К» на крышке.
— Нет, это не мой, — сказала Кэтрин.
— О, тысяча извинений. Это, несомненно, портсигар самой мадам, «К», разумеется, означает Кеттеринг, мы усомнились, потому что нашли другой портсигар у нее в сумочке. Нам показалось странным, что у нее два портсигара.
Внезапно он обернулся к Дереку.
— Может быть, вы знаете, это портсигар вашей жены?
Казалось, Дерек захвачен врасплох. Он не сразу нашелся, что ответить.
— Я… я не знаю. Наверное, ее.
— А он случайно не ваш?
— Разумеется, нет. Если бы он был мой, как он мог оказаться среди вещей моей жены?
Пуаро посмотрел на него непередаваемо простодушным взглядом:
— Я думал, вы могли обронить его, когда были в купе у вашей жены?
— Да не был я там, сколько можно повторять.
— Тысяча извинений, — сказал Пуаро с чрезвычайно виноватым видом. — Это мадемуазель показалось, будто вы входили в купе жены, когда она случайно вас видела.
Пуаро замолчал, изобразив замешательство. Кэтрин взглянула на Дерека, он побледнел, но, быть может, это ей только показалось. Рассмеялся он, однако, вполне натурально.
— Вы ошиблись, мисс Грей, — сказал он беспечным голосом. — Как я понял из того, что сказали мне в полиции, мое собственное купе было только через дверь или две от купе моей жены, о чем я даже и не подозревал. Вы, должно быть, видели меня, когда я входил в мое собственное купе.
Увидев, что к ним направляются ван Олдин и Найтон, Дерек вскочил как ужаленный.
— Должен вас оставить, — сказал он, — я совершенно не желаю встречаться с моим тестем.
Ван Олдин приветствовал Кэтрин очень любезно, но явно был не в духе.
— Оказывается, вы увлекаетесь теннисом, мосье Пуаро, — пробурчал он.
— Да, люблю посмотреть на играющих, — вежливо ответил Пуаро.
— Такое возможно только во Франции, — сказал ван Олдин, — мы в Штатах придерживаемся твердого правила: сначала дела, потом удовольствия.
Пуаро не стал ему возражать и даже улыбнулся, доверчиво и мягко.
— Не возмущайтесь так, прошу вас. У каждого свой подход к делу. Лично я всегда старался найти возможность сочетать полезное с приятным.
Пуаро взглянул на молодую пару, они были погружены в беседу, не замечая ничего кругом. Пуаро удовлетворенно кивнул и, наклонившись к миллионеру, прошептал: