На минуту, словно повинуясь телепатическому приказу, пчелы перестали жужжать и воцарилась полная тишина.
Затем Пинк расхохотался, скрючившись, так как все еще держал лук и стрелы.
— Черт возьми! — задыхаясь от смеха, произнес он. — Вы, должно быть, спятили! Это же я!
Инспектор Глюке посмотрел на Эллери с насмешливым торжеством, словно спрашивая: «Ну, мистер Всезнайка, что вы на это скажете?»
Эллери на это сказал:
— Да, Пинк, это вы.
— О нет! — крикнула Вэл, вцепившись в руку Уолтера.
— О да, — кивнул Эллери. — Я знал, что Пинк опытный лучник. Разве он не занял второе место после Жардена на калифорнийском турнире прошлой весной? А кроме того, он только что великолепно продемонстрировал свое мастерство.
Доказательств, что Пинк — левша, более чем достаточно; к тому же сейчас он выстрелил из лука левой рукой.
Пинк был одним из пятерых, видевших, в каком месте порвалось пальто Жардена.
Он был одним из троих, знавших, что булавы остались в кладовой.
Что касается первого пункта, единственным другим лучником из замешанных в этом деле был Жарден, чье алиби освобождает его от подозрений.
Четырьмя другими свидетелями того, как порвалось пальто, были сам Жарден, Валери, Уолтер и сторож Фрэнк. Жарден и Валери исключаются из-за их алиби. Уолтер — правша. А у Фрэнка только одна рука, так что он никак не мог быть лучником.
Двоими другими людьми, знавшими о булавах, были уже исключенные Жардены.
Пинк единственный, кто соответствует всем четырем требованиям. Так что Солли Спета убил он. — Эллери вздохнул. — Можете забрать лук, инспектор. Я уже произвел свой выстрел.
Во время его речи все стояли неподвижно, слишком изумленные, чтобы думать и принять простейшие меры защиты. Что касается Пинка, его розовая шея побагровела, мышцы напряглись, а в глазах медленно появлялся взгляд затравленного зверя.
В какой-то момент в неповоротливом уме Пинка что-то щелкнуло, и он продемонстрировал неожиданную быстроту реакции. Прежде чем остальные успели пошевелиться, он отпрыгнул на пятнадцать футов в сторону и повернулся, как заводная игрушка, с вставленной в лук стрелой, наконечник которой был нацелен в грудь окаменевшего мистера Эллери Квина.
— Не двигаться! — предупредил Пинк. — Всем оставаться на месте!
Они застыли, стоя на террасе. Стрела, сверкающая на ярком солнце, выглядела абсурдно. Тем не менее, никто не шевелился.
— Конечно, вы можете меня пристрелить, — продолжал Пинк тем же угрожающим тоном, — но этот парень первым получит стрелу в сердце. Так что стойте, где стоите. У меня с ним свои счеты. — Сделав паузу, Пинк добавил: — Он меня одурачил!
Никто не стал смеяться над детской раздражительностью и жалобным удивлением, прозвучавшими в голосе Пинка. Его рыжие волосы горели, словно пламя. С широко расставленными ногами и причудливо изогнутым луком он представлял собой внушительное зрелище, и где-то в самом дальнем уголке сознания мистера Эллери Квина всплыли слова молитвы…
Левая рука Пинка сильнее натянула тетиву, а глаз неотвратимо уставился на грудь Эллери.
— Пинк, — заговорила Валери, стоящая рядом с Уолтером у верхней ступеньки террасы.
Пинк не шелохнулся.
— Не лезь в это, Вэл. Отойди.
— Пинк, — повторила Вэл. Ее щеки побледнели до голубизны. Уолтер сделал судорожное движение, и она шепнула: — Не шевелись, Уолтер! Он тебя убьет, а меня не тронет. — Девушка медленно начала спускаться.
— Вернись, Вэл! — крикнул Пинк. — Клянусь, я…
— Нет, Пинк, — произнесла Вэл мягким, успокаивающим голосом. Она приближалась к нему, едва касаясь земли и не сводя с него глаз, как будто он был крупинкой золота на острие иглы, готовой свалиться от малейшего дуновения ветерка. — Нет, Пинк. Я знаю, что здесь что-то не так. Ты не преступник. Может быть, ты убил Спета, но я уверена, что у тебя были на то основания — с твоей точки зрения…
На красном лбу Пинка выступили капли пота. Его била крупная дрожь.
Подойдя к нему, Вэл забрала у него лук.
И тут Пинк совершил странный поступок. Он опустился на землю и заплакал.
Когда все было кончено и несчастного Пинка увели ожидать в полицейской машине инспектора Глюке, Эллери направился в кабинет Солли Спета, открыл бар и отпил прямо из коричневой бутылки. Затем с бутылкой в руке подошел к Вэл и поцеловал ее в кончик уха.