Майлс Вудраф, чувствуя себя, как и все, не в своей тарелке и желая заполнить тягостную паузу, забрел в библиотеку — абсолютно бесцельно, как он скажет потом. Когда он вошел, Уикс, дворецкий, сконфуженно и не без труда поднялся на ноги — наверное, дремал. Вудраф махнул ему рукой и все так же без определенной цели, поглощенный неприятными мыслями, пересек комнату и подошел к стене между двумя книжными шкафами, где находился сейф Халкиса. Вудраф упорно утверждал, что, вращая диск сейфа и набирая комбинацию, открывающую тяжелую круглую дверцу, он действовал совершенно машинально. Разумеется, заявил он позднее, он не намеревался это искать, а тем более проверять, не пропало ли оно. Да и зачем, если он видел его и держал в руках всего за пять минут до выхода похоронной процессии из дома? Однако факт остается фактом: Вудраф обнаружил, случайно или намеренно, что оно пропало вместе со стальным ящиком, — и это открытие прозвучало предупреждением, которое — совсем как в «Доме, который построил Джек» — снова вызвало напряженность, которая, в свою очередь, потянула за собой дальнейшие жуткие события.
Характерна реакция Вудрафа на пропажу. Он резко крутанулся, так что Уикс подумал, что он не в себе, и заорал на дворецкого страшным голосом:
— Ты касался этого сейфа?
Уикс, заикаясь, ответил отрицательно. Вудраф тяжело дышал. Он хотел броситься в погоню за похитителем, но даже примерно не представлял себе, кто бы это мог быть.
— Давно ты здесь сидишь?
— Да с тех пор, как процессия направилась на кладбище, сэр.
— Кто-нибудь входил в эту комнату, пока ты тут сидел?
— Ни одной живой души, сэр. — В подтверждение своих слов напуганный Уикс потряс розовым черепом, и венчик белых, как хлопок, вьющихся волос заколыхался над ушами. Поза господина и повелителя, которую принял Вудраф, внушала Уиксу ужас. Массивное тело Вудрафа, его красное лицо и резкий голос произвели на старого слугу такое сильное впечатление, что он чуть не разрыдался.
— Ты спал! — прогремел Вудраф. — Ты клевал носом, когда я сюда вошел.
— Только дремал, сэр, — плаксиво промямлил Уикс. — Правда, сэр, только дремал. Я не спал ни минуточки. Как только вы вошли, я сразу услышал, ведь так, сэр?
— Гм... — Вудраф немного смягчился. — Видимо, так. Попроси мистера Слоуна и мистера Чини немедленно прийти сюда.
Когда оба приглашенных с озадаченным видом вошли в библиотеку, Вудраф стоял перед сейфом в мессианской позе. Он молча устремил на них проницательный взгляд в привычной для него манере, которой он пользовался при допросе свидетелей в суде. В Слоуне он сразу же заметил нечто подозрительное, но что именно, понять не смог. Алан же, как обычно, был хмур, а когда подошел поближе, до Вудрафа донесся крепкий запах виски. Тратить слова впустую Вудраф не стал. Он указал на открытый сейф и пристально вгляделся в каждого из них. Слоун, крепкий мужчина в полном расцвете сил и щегольски одетый, покачал львиной головой. Алан ничего не сказал, только безразлично пожал узкими плечами.
— Ладно, — сказал Вудраф. — Я вас понял. Но я собираюсь в этом разобраться, джентльмены. Прямо сейчас.
И тут Вудраф показал себя во всем блеске. Не допуская возражений, он вызвал в кабинет всех присутствующих в доме. Это может показаться удивительным, но через четыре минуты после возвращения похоронной процессии в дом Халкиса Вудраф собрал в библиотеке всех — всех, включая организатора похорон Стерджесса с помощниками, — и получил сомнительное удовлетворение, услышав от каждого, что ни один из них в течение всего дня не только ничего не брал из сейфа, но даже вообще не подходил к нему.
Именно в этот драматический и отчасти нелепый момент Джоан Бретт и Алана Чини посетила одна и та же мысль. Оба они бросились к двери, толкаясь по дороге, выскочили из комнаты в коридор и помчались в холл. Охваченный неясными подозрениями, Вудраф испустил хриплый крик и устремился за ними. Совместными усилиями Алан и Джоан отперли дверь холла, наперегонки подбежали к незапертой двери на улицу, распахнули ее и оказались перед собравшейся там толпой, вызвав у присутствующих некоторое удивление. Следом уже пыхтел Вудраф. Джоан своим чистым контральто спросила громко: