— Верно, — бормочу я и тоже расплываюсь в улыбке. — Спасибо, Джуди.
— Это меньшее, что я могу для вас сделать, — сообщает она и уходит, оставив меня наедине с чувством благодарности и осознанием, что не все здесь против меня.
Толкнув дверь, я оказываюсь в кабинете Николсон. Сара сидит за своим столом, уткнувшись взглядом в экран ноутбука, но отвлекается от своего занятия, едва я пересекаю её порог. Она кивает на кресло напротив, просит пару минут, чтобы закончить отчёт, и на время теряет ко мне всякий интерес. Мне же это только на руку, так что я беспрекословно выполняю просьбу.
Пока Николсон печатает отчёт по другому пациенту, я в сотый раз рассматриваю интерьер кабинета, по крупицам составляя психологический портрет своего лечащего врача. Я уже знаю, что она достаточно одинока, чтобы проводить большую часть своего времени в клинике. На столе отсутствуют какие-либо упоминания о семье: ни тебе смешных фото в рамке, ни забавных детских поделок. Конечно, мои выводы могут быть ошибочными, ведь не все люди любят выставлять свою частную жизнь напоказ, но где-то внутри зреет уверенность, что за пределами «Флоренса» у Сары Николсон нет никого, кто бы ждал её домой. Прежде чем я собираюсь с духом, чтобы спросить у неё об этом, она закрывает крышку ноутбука и внимательнейшим образом смотрит на меня. Понимаю, что момент упущен, и игра снова происходит не на моём поле.
— Я очень рада, что ты с друзьями посетила вчерашний праздник, — улыбается Николсон, и я улыбаюсь в ответ. — Несмотря на нелюбовь к Хэллоуину, ты нашла в себе силы прийти и веселиться. Это прекрасно, правда.
— Не скажу, что была в восторге от идеи отмечать Хэллоуин в реабилитационной клинике, но, скажем так, реальность превзошла все ожидания. Мне было спокойно. Не хотелось сбежать и спрятаться, как делала это в последнее время.
— Но ты ведь в итоге сбежала, только сделала это не одна. У тебя появилась подруга, помимо Лиззи?
— Линдси кажется мне хорошей девушкой, — признаюсь я, положив локти на колени. — Мы почти сразу нашли общий язык, и я думаю, что после клиники могли бы поддерживать общение.
— Но?
— Рядом с ней всегда Кайл Кингли, — мой голос стихает до шёпота, но я мужественно продолжаю. — Не думаю, что он достойная пара для Линдси, но не могу сказать ей об этом, чтобы не обидеть. Раньше я бы не смогла промолчать, но теперь стараюсь сдерживаться. Она такая замечательная, и я… — перевожу взгляд на точку за плечом Николсон и едва слышно продолжаю: — я не могу видеть их вместе.
Сара понимающе хмыкает, отчего мне хочется объясниться. Доказать, что всё не так, как она думает, но никак не могу подобрать слов.
— Он тебе нравится?
— Он не в моём вкусе! — слишком быстро говорю я, что сама чувствую фальшь в голосе. — То есть я хотела сказать, что… — запинаюсь, в попытке подобрать слова и устало признаюсь: — Иногда мне кажется, что между нами есть что-то общее, но по большей части он вызывает во мне одни лишь негативные эмоции. Кайл не тот тип парней, которые привлекали меня в прошлой жизни. Скорее он тот, от кого я бы хотела держаться подальше.
Я замолкаю, чтобы перевести дух, и уже более спокойно продолжаю:
— Моя подруга Аманда постоянно влюблялась в парней, которых следовало избегать. Я не понимала, что она в них находит, ведь они могли похвастаться лишь наличием красивого лица и спортивного тела. Почему девушки западают на плохих парней, от которых априори ничего хорошего не дождёшься? Не отвечайте, это риторический вопрос.
— Не могу сказать, что Кайл Кингли именно такой, каким ты его описала, — говорит Николсон, сделав пометку в журнале. — Расхваливать его тоже не стану, ведь мы не поощряем отношений между пациентами.
— Что не мешает им встречаться друг с другом, — хмыкаю я, закинув ногу на ногу. Хочу вновь упомянуть Кайла, сообщив о его похождениях, но вовремя прикусываю язык, чтобы не дать Николсон ещё один повод заподозрить меня в симпатии к Кингли. — Я провела в «Флоренсе» не так много времени, но успела заметить, что не все здесь состоят в сугубо дружеских отношениях.