— Всё так, — Николсон расплывается в ответной улыбке и разводит руками, как бы показывая, что за всем уследить невозможно. — Запретить отношения между пациентами мы тоже не можем, все тут же начинают бунтовать и нарушать правила.
— Что странно, ведь никто из них не бунтует против запрета использовать гаджеты, — я наклоняюсь ближе, постучав пальцем по колену. — Наверное, потому что они не знают, что кое-кому из пациентов позволено иметь телефон и общаться по нему в любое время. И вот вопрос: почему только Кайл Кингли может беспрепятственно нарушать здешние правила? Чем он заслужил это право, доктор Николсон?
«Шах и мат!» — хочу сказать я, с удовлетворением отметив, как изменилось лицо Николсон. Теперь она не может обвинить меня в симпатии к Кингли, когда он сам ходит в любимчиках высшего руководства клиники.
Я наслаждаюсь триумфом не больше минуты, когда Николсон берёт себя в руки и надевает на лицо привычную маску. Когда она открывает рот, её голос звучит ровно, ведь не в её интересах оправдываться перед пациенткой.
— Я даже не знала, что Кингли имеет при себе средство связи, но обязательно разберусь с этим. Это не тот случай, когда можно закрыть глаза на нарушение и пустить на самотёк. Спасибо, что сообщила, обещаю, что приму меры.
Николсон выглядит такой решительной, что мне становится не по себе. По спине пробегает холодок, когда я понимаю, как аукнется мне вся эта ситуация. «Чёрт, почему же я не родилась глухонемой?» — снова думаю я, осознавая, что желание переиграть Николсон, принесло мне больше проблем нежели пользы.
Шах и мат, Карли!
— Какие планы на сегодня? — вопрошает Сара, сложив пальцы в замок. — Миссис Адамс, куратор театрального кружка, проводит пробы в новый спектакль. Не думала попробовать себя в роли актрисы?
— Не знала, что здесь есть театральный кружок, — говорю я, смутившись от резкой перемены темы. — Я бы сходила. Возможно, Лиззи с Тимом тоже заинтересуются.
— Вот и сходите на пробы вместе, — кивает Николсон, но я вижу, что мыслями она уже не со мной. Видимо, прикидывает, как корректно лишить Кайла Кингли привилегии в виде мобильного телефона, и я меньше всего хочу оказаться рядом в этот момент. — Уверена, вы отлично проведёте время.
— Ладно, — соглашаюсь я, не думая спорить. — Тогда я пойду, да?
Она кивает, и я поспешно покидаю кабинет, словно он заминирован. Если повезёт, я буду достаточно далеко, чтобы спрятаться от взрыва, лишь бы осколками не зацепило.
Выйдя в коридор, я осторожно прикрываю дверь и на всех парах несусь к лестнице. По ступенькам навстречу мне поднимается высокий мужчина в строгом пальто. Делаю шаг в сторону, чтобы пропустить его и натыкаюсь на цепкий взгляд карих глаз. По спине вновь бегут мурашки, но, к счастью, незнакомец быстро теряет ко мне интерес и проходит мимо. Выдохнув, я преодолеваю остаток пути и влетаю в жилой корпус.
В поисках друзей я иду в библиотеку, но в разделе философии обнаруживаю только Тима. Он как обычно поглощён чтением и не замечает моего появления, поэтому я изображаю покашливание и машу ему рукой, когда он отрывает взгляд от книги.
— А где вездесущая Элоиза Рхетт? — спрашиваю я, присев на пол рядом с другом. — Надеюсь, не разносит «Флоренс» по камушкам, ведь нам здесь ещё жить.
— Если бы она могла, то давно бы сделала это, — усмехается Тим, отложив книгу в сторону. — Я не сомневаюсь в её способности сеять вокруг хаос и разрушения. Но рядом с ней сейчас сдерживающий фактор по имени Линдси. Когда я видел их в последний раз, они собирались в бассейн. Ты была там хоть раз?
— Нет, я не умею плавать, — прежде чем Тим успевает спросить в чём причина, я меняю тему разговора: — сегодня в театральном кружке пробы, может, сходим? Николсон посоветовала заняться чем-нибудь помимо рисования и протирания библиотечных полов дизайнерскими джинсами. Я подумала, что это неплохая идея, даже если нас не утвердят на роли. Интересно попробовать себя в новом амплуа.
— Никогда не мечтал блистать на театральных подмостках, но чем чёрт не шутит. Отца удар хватит, если он узнает, чем я тут занимаюсь. Так что я в деле.
Некстати вспоминаю мужчину на лестнице и думаю, что он вполне мог бы оказаться отцом Тима, пришедшим поговорить с лечащим врачом сына. Сомневаюсь, что его обрадуют успехи сына, ведь он ожидал совершенно иного результата, а вместо этого Тим завёл друзей и позабыл об учёбе.