— Неправда, — качает головой Немочь, а затем поворачивается и идёт вглубь зеркала, с каждым шагом становясь всё меньше. — Не слышишь. Жди, пока позовёт чёрный ворон, только тогда я вернусь к тебе. — её голос меняется, в нём появляются презрительные нотки: — Впредь я тебя не побеспокою, Карли. Наслаждайся нормальной жизнью. Если сможешь.
И она растворяется, будто её никогда и не было. Только вместе с ней исчезает и моё отражение. Я вижу всё, что находится в комнате, но не себя. Моё отражение, или то, что только казалось им, исчезло.
— Кому расскажи, не поверят, — вслух комментирую я, склонив голову набок, и пялюсь в пустоту.
Я ж теперь, как вампир из страшных сказок. Как они жили без отражений-то? Ни накраситься, как следует, ни причесаться.
Мои размышления прерывает стук в дверь, затем она приоткрывается, и в образовавшуюся щель заглядывает рыжеволосая голова. Мне требуется несколько секунд, чтобы узнать в ней Лиззи — разговорчивую девушку из столовой.
— И снова здравствуйте, — расплывается в улыбке Лиззи и, не дожидаясь приглашения войти, вваливается внутрь, на удивление тихонько прикрывая за собой дверь.
Она осматривается, поэтому не замечает моего нахмуренного взгляда. Не люблю, когда вторгаются в личное пространство без разрешения. Мне не нужна компания, я её не искала. Неужели Лиззи так сложно это понять?
— Ничем не отличается от других спален, — говорит девушка, с размаху плюхнувшись на мою постель. Хочу сказать, что для этого существуют стулья, но от подобной наглости у меня пропадает дар речи. — Могла бы хоть что-нибудь привезти из дома, раз уж придётся сидеть здесь безвылазно.
Нет, это уже слишком. Собираюсь возразить, что это не её дело, однако прежде чем успеваю открыть рот, она как ни в чём ни бывало продолжает:
— Мне показалось, я слышала голоса. Ты разговариваешь сама с собой?
— Зачем ты пришла? — не заботясь о банальной вежливости, спрашиваю я, снова сложив руки на груди. Скоро этот жест войдёт в привычку. Кажется, в психологии подобная поза называется «защитной». (Я и впрямь хочу защититься от этой чокнутой).
— Хотела поболтать с тобой, по-дружески, — хмурит лоб девушка, будто до неё только сейчас доходит, что ей могут быть не рады. — Но ты, я вижу, не особо хочешь меня видеть.
— О, это так очевидно? — саркастически спрашиваю я, прислонившись плечом к зеркалу, от которого так и не отошла. — Без обид, но я сейчас мало расположена к тому, чтобы заводить друзей.
— А они у тебя вообще есть? — Лиззи ухмыляется, а мне становится не по себе от её долгого пронзительного взгляда. — Скажи мне, Карли, есть ли у тебя друзья? Или как тебя зовут за пределами клиники?
— Тебя это не касается, — мне кажется, или в моём голосе действительно слышится горечь? Если так, то Лиззи удалось пробить мою броню, задеть за живое, вытащив на свет то, что я так тщательно скрывала.
— Я ведь знаю таких, как ты, Карли, — продолжает рыжеволосая, рывком поднимаясь и приближаясь ко мне.
Задней мыслью отмечаю, что девушка почти на голову выше меня. Я чувствую себя до ужаса слабой и беспомощной перед ней. Лиззи же, словно кобра перед броском молча буравит меня взглядом. Внезапно её лицо светлеет, и появляется улыбка. Вновь плюхнувшись на мою кровать, она поправляет волосы и дружелюбно смотрит на меня.
— Ты на обед идёшь или на диету села? — с прежней непринуждённостью обращается ко мне девушка.
По спине пробегает холодок. Кажется, Сара Николсон не такой уж хороший психотерапевт, если не разглядела безумие Лиззи. У неё явно раздвоение личности, а не заявленное «себе на уме». Если Николсон не смогла разобраться с заболеванием Лиззи, мне она точно не поможет.
— У тебя проблемы со слухом? — хмыкает рыжеволосая, направляясь к двери. — Приём! Приём! Как слышно?
Слышно отлично, только Лиззи пугает меня всё больше. Кажется, при общении с психопатами профессионалы советуют не злить их и всячески подыгрывать, чтобы не вызвать агрессию. Пока окружающие играют по их правилам, они остаются безобидными, но стоит пойти наперекор… не хочу знать, что будет с теми, кто нарушает правила, но и водиться с безумной тоже не особо хочется. Поэтому растягиваю губы в улыбке (с некоторых пор я спец по фальшивым улыбкам) и стараюсь выглядеть максимально спокойной (чего в действительности нет и в помине).